Любой из героев Уэса Андерсона мог бы сказать о себе “Я качался в далеком саду На простой деревянной качели”. Все его персонажи – взрослые дети, эскаписты, очаровательные придурки, неудачники, идеалисты, одиночества. Символично, что фамилия режиссера совпадает с фамилией одного из самых известных сказочников в мире: в киномире Андерсона, хрупком и неизменном, скрываются от реальности – в себе, в мифе, в дороге. Герои, которых играют практически всегда одни и те же актеры, побывали в Индии (“Поезд на Дарджилинг”), освоили океанические глубины (“Водная жизнь”), стали бойскаутами и, кажется, слегка повзрослели (“Королевство полной луны”). В новом фильме “Гранд “Отель Будапешт” они гурьбой ворвались в Восточную Европу.
Как в сказке
Итак, 1932 год. В выдуманной республике Зубровка (воспаляющее наш алкослух название) стоит красавец-отель “Гранд Будапешт”. В нем работает консьерж Гюстав (Рэйф Файнс), обходительный, как тысяча филиппинцев, и утонченный, как Belle Epoque (которую он в некотором роде и символизирует).
Он принимает на работу юного посыльного по имени Зеро (Тони Револори) и находит в его лице будущего компаньона и друга. Вместе они оказываются в серьезном переплете, когда одна пожилая гостья отеля и любовница Гюстава (вы не поверите, но это Тильда Суинтон) умирает, все свое завещание оставляя консьержу. Ее многочисленная семья в шоке, это что еще за хрен с горы, подать его сюда, а еще лучше убить - тут фильм превращается в криминально-авантюрный калейдоскоп, где и лихие погони, и побег из тюрьмы, и финальная пальба из пистолетов налево и направо.
Жанр сказки требует очевидного зла и очевидного добра, то есть мы совершенно точно можем определить, кто из героев хороший, а кто плохой. «Отель «Гранд Будапешт» - первый фильм Андерсона, вписанный в этот строгий канон.
Вот на альпийских склонах стоит отель, похожий на праздничный торт, кремовые тона, интерьер-глазурь, персонал-пастила. Меж тем в Зубровке уже пахнет войной, канун Второй Мировой войны, и смертоносные отряды Зиг-Заг рассредоточены на местности.
Благородным Гюставу и Зеро противостоят отъявленные злодеи — сын той самой пожилой дамы Дмитрий (Эдриен Броуди) и наемный убийца М. Джин (Джейсон Шварцман).
Отель как антагонист войны, хорошие против плохих; выражаясь спортивным языком, режиссер предлагает нам болеть за одну из сторон конфликта. Очень по-голливудски и не очень по-андерсоновски, герои которого всегда состояли из оттенков, а не из чистых цветов.
Отель для обреченных
Отель в принципе — одно из главных жизнеубежищ для Андерсона. Тенненбаум-старший всю жизнь в нем провел, «Поезд на Дарджилинг» начинается с трогательной любовной сцены в парижской гостинице. Отель — это дом на время, перевалочный пункт во время дороги; для режиссера, ощущающего себя Вечным Жидом, то есть неприкаянным поэтом, не существует иного дома, кроме как временного. Который и есть — отель.
«Нам ли брошенным в пространстве, Обреченным умереть, О прекрасном постоянстве И о верности жалеть!».
Пряничный «Гранд Будапешт» и вовсе предстает этаким микрокосмом, выдерживающим все страшные бури истории. Мы увидим его в 1968 году, когда уже богатый и престарелый Зеро будет рассказывать молодому писателю (Джуд Лоу) свою историю, увидим его опустевшим, потрепанным, но сохранившимся и все еще действующим.
В картине много сцен, когда камера дальним планом показывает героев на фоне огромного зловещего ландшафта. Ни Индия, ни океан, ни родная Америка не казались персонажам Андерсона столь величественными, но миниатюрная Европа выросла в их глазах до исполинских размеров. Они и так изгнанники, персоны нон грата, а тут горнила истории, «век-волкодав», война и интриги, в общем черт знает что творится — сказка становится аттракционом, американскими горками, побегом из самой себя.
Вырваться не получается, и на помощь приходит отель, Ноевым Ковчегом подбирающий героев и проносящий их через время. Положиться можно только на себя, Зеро (то есть ни на что) и других консьержей, составляющих братство «Скрещенных ключей».
Чужие на этом празднике жизни, повторяет в каждой своей картине режиссер, вправе надеяться исключительно на помощь таких же чужих, посторонних.
Веселая трагедия
Еще одно важное противостояние в фильме: старый мир против нового. Романтические стихи и духи L'Air de Panache (и то, и другое — непременный реквизит Гюстава) непременно рассеются, Прекрасная Эпоха в лице консьержа умрет (об этом, между прочим, объявит рассказчик), а сохранится ли отель, мы так и не узнаем.
В своей изящной статье М. Кувшинова интерпретирует картину Андерсона как реванш модерна у постмодерна. Режиссер (да и все мы) тоскует по прошлому, у которого есть будущее и не принимает время, объявившее конец истории.
Но наш сказочник — плоть от плоти постмодернист, не столько вздыхающий, сколько улыбающийся. Он никогда всерьез не произнесет вслед за Элиотом, что «мир кончится не взрывом, но всхлипом». Вместо всхлипа прозвучит ослиное «иа» - отчаяние уступит место смеху.
Рассказчик скажет о Гюставе, что тот олицетворял собой эпоху, которая ушла безвозвратно в прошлое. А потом — и это самое важное - добавит, что может быть, такой эпохи никогда и не существовало.
Герои Андерсона, как и герои сказок, живут вне времени. Они без конца странствуют, из фильма в фильм, из страны в страну, «читают детские книги, детские думы лелеют». Им одинаково неуютно и весело везде, и если кто-то из них решит порвать с этим миром и выпрыгнуть из окна, то это будет всплывающее окно на экране компьютера.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- 15 фильмов 72-го Каннского кинофестиваля.
Тарантино, Джармуш, Рефн и Балагов. - Тонкие запястья.
Побеждает любовь или красота? . - Любовь и смерть.
7 фильмов о простых людях в Великую Отечественную войну. - Дорогу осилят.
Уикендовое кино от Александра Чанцева. - Новая волна.
20 течений, изменивших кинематограф. - Неутомимые «Мстители».
Гид по 41-му Московскому международному кинофестивалю. - 10 культовых фильмов, которые признали шедеврами мирового кино.
Рейтинг неподражаемых картин. - Весенний киногид.
5 самых ожидаемых кинопремьер весны . - «Гражданин Кейн» Орсона Уэллса.
- Главные сериалы этой весны.
Подборка самых ожидаемых историй.
