Банковское дело — едва ли не самая зарегулированная сфера предпринимательства, и не только в России, но и во всём мире. Действующие банковские системы безальтернативны, в некоторых случаях государство даже принудительно навязывает их услуги. И вместе с тем современные банки принципиально неустойчивы. В чём же проблема?
Вообразим себе юношу, выбирающего жизненную стезю. Дело, которое он примеряет на себя, в настоящий момент выглядит примерно так. Это сфера услуг, которые востребованы подавляющим большинством физических лиц и в России, и за её пределами. Это солидное и нужное дело.
Чудо-отрасль
Юридические лица даже принуждены покупать у компаний в этом бизнесе определённые виды услуг, причём под угрозой уголовного или по крайней мере административного преследования. Гражданам несколько проще, их услугами компаний никто пользоваться не заставляет, хотя использование ими альтернатив на открытом рынке не приветствуется и предоставление этих услуг в обход отраслевого ведомства является в большинстве случаев преступлением.
Делать карьеру в этой отрасли — занятие не из простых. Отраслевое ведомство весьма придирчиво следит за тем, какие именно сотрудники работают в компаниях сектора, причём для занятия некоторых позиций регулятор требует не просто прохождения квалификационного теста, а наличия опыта работы по профилю и в любом случае — высшего образования. Создать свой бизнес с нуля на этом рынке невозможно де-факто: требуемые стартовые вложения (минимум контролируется самим ведомством) составляют порядка 1200—1500 среднегодовых российских зарплат, причём, вложив эти деньги, вы не сможете сразу заниматься именно тем, чем хотите.
Список услуг, которые вы можете предоставлять клиенту, расширяется чиновниками отраслевого ведомства по их решению, они же оценивают вашу успешность как предпринимателя. До продажи вами услуг физическим лицам должен пройти минимум год работы под плотнейшим контролем чиновников. Впрочем, контроль отраслевого ведомства, который ради его эффективности и важности сектора имеет особый статус в государственном аппарате, в этом секторе вообще довольно тщателен. Так, все сведения об оказанных услугах, о конкретных сделках с любым клиентом, о любой заработанной вами копейке оказываются в распоряжении регулятора в тот же день, по крайней мере в теории. С некоторых пор специальный чиновник из ведомства вообще приписан к вашей компании и имеет право контролировать в ней всё, что ему заблагорассудится. Впрочем, есть обоснование для таких строгостей: если в остальных секторах рынка вопросы банкротства — ваша личная проблема, то в этом бизнесе недопущение малейших отклонений вашего бизнеса от целевых показателей министерства будет стоить вашей компании санкций регулятора. В случае если вы, продавая свои услуги, излишне рискуете, вас могут отстранить от руководства управляемого вами бизнеса и заменить опять же чиновником. И уж во всяком случае ваши бизнес-риски — это не проблема вас как предпринимателя. Это государственная проблема, и вы тут человек не первый и не второй.
Впрочем, в этом виде деятельности государством предусмотрен не только кнут, но и пряник — поболе и послаще тульского. Во-первых, если вы всё же проигрались, будьте спокойны — вы на законных основаниях можете обратиться в отраслевое ведомство за денежной государственной поддержкой. Если вы все годы, проведённые в трудах на этой ниве, были благонадёжным бизнесменом, деньги будут вам предоставлены взаймы ведомством дешевле, чем где-либо ещё. Во-вторых, ни в коем случае не думайте, что ваш бизнес могут отобрать конкуренты. Обязанностью чиновников помимо прочего является контроль над тем, чтобы их деятельность не разрушила ваши планы — это недопустимо. В-третьих, в крайнем случае государство может прийти к вам на помощь самым экзотическим способом. В России, правда, такого не случалось, а вот на Украине местное ведомство для устойчивости работы отрасли вполне могло позволить себе запретить вашим клиентам получить у вас в течение многих месяцев уже оплаченную услугу.
И наконец, финальный аккорд: если на всех остальных рынках правительство России поощряет конкуренцию, то в деятельность вашего рынка не имеет права вмешиваться даже антимонопольная служба. Ваше ведомство вообще настаивает на том, что в вашем бизнесе должны работать не какие-то там шалопаи, а структуры с безукоризненной репутацией, здесь укрупнение бизнеса, сокращающего в большинстве случаев конкуренцию, является горячо приветствуемым явлением, а иностранцам, которым и так непросто договориться с министерством о работе в России, установлена «черта оседлости». Ведомство тщательно отслеживает их долю на рынке. Мало того — оно отслеживает даже ваши сбережения, рекомендуя (рекомендации обязательны к исполнению!) инструменты, в которых вы можете хранить ваши материальные запасы. Долларов накупить вам тут не дадут, не надейтесь.
Что, юноша, задумались? Страшным и увлекательным бизнесом хотите заниматься, нелёгкое и опасное это дело, да и какой это бизнес, если разобраться? В последнее время, кстати, ведомство вообще задумалось о том, стоит ли допускать такую вольность, как предпринимательская тайна. Не так давно, буквально две недели назад, один из ключевых чиновников отраслевого ведомства сообщил: регулятор намерен обязать компании в этом секторе раз в два-три года утверждать у себя свои бизнес-планы. Зачем все эти игры с рыночной стихией, зачем вам, юноша, азарт открытого рынка, конкуренция, ненужные риски? Приходите лучше на совещание, девять утра, Москва, улица Неглинная, дом 12. Деловой костюм рекомендован и даже обязателен.
Почему всё не так?
Не воспринимайте всё это как мистификацию и не спешите ругать российских бюрократов, способных превратить все бизнес-процессы в кафкианский процесс. Банковский бизнес в России зарегулирован даже в меньшей степени, нежели в крупнейших странах мира. Чиновник, о котором идёт речь, — департамента лицензирования деятельности и финансового оздоровления кредитных организаций Банка России Михаил Сухов, и он в минимальной степени похож на сумасшедшего бюрократа, способного зарегулировать даже размер улыбки на лице продавца помидоров на рынке. Вообще команда главы ЦБ Сергея Игнатьева имеет репутацию самых умных и добросовестных государственных чиновников в России, уровень экономистов ЦБ на порядок выше, чем в правительстве, и хотя слухи о коррумпированности ЦБ, как правило, ужасают, они всё же выглядят менее обоснованными, чем слухи о коррупции в любом другом госведомстве. Это неплохие чиновники, лучших в России сыскать сложно.
Тем не менее должна же быть какая-то причина того, почему банковское дело в России, да и во всём мире, радикально отделено от любого другого вида предпринимательства и напоминает по уровню контроля даже не опасное химическое производство, а производство ядерных вооружений. Да, разумеется, банкиры имеют дело с чужими деньгами. Но так же дело с чужими деньгами имеют в каждую минуту сотни других бизнесов. Никто не опасается, что продавец автомобиля, продав вам Bentley, не подложит в него бомбу или не уедет на оплаченной вами машине немедля после оплаты в направлении Назрани, весело хохоча над идиотом. Никто не контролирует кассира в супермаркете, который может сожрать у вас на глазах купленную колбасу. Никто, наконец, не посылает на всякий случай автоматчиков в офис строительной компании, которой вы оплатили аванс за строящуюся квартиру (может, и напрасно, добавлю я в сторону). Но всякий раз, когда речь идёт о банках, лишней строгости нигде не бывает. Не думайте, что это бесплатно: стоимость всей этой гигантской контрольной машины включена в стоимость банковских услуг. Теоретически современный банк в минималистском исполнении — это программно-аппаратный комплекс менеджера по продажам — кассира, игрока на рынке и компьютера, причём, отказавшись от наличных операций, вполне можно обойтись в банковской деятельности и без единого человека: сервера и софта к нему достаточно. На практике всю орду контролёров, контролёров за контролёрами и контролёров контроля над контролёрами оплачиваете вы.
Характерно то, что происходит с банковским делом именно сейчас, в разгар финансового кризиса. С одной стороны, ЦБ России из самых лучших побуждений предлагает устами господина Сухова создать банковский Госплан. С другой стороны, накануне саммита G20 в Питсбурге президент Франции Николя Саркози целыми днями добивается от партнёров по «двадцатке» директивного ограничения бонусов банковским менеджерам. Идея же «подкрутить» что-то в механизме так, чтобы у банковских менеджеров не возникало сверхприбылей, из которых можно заплатить себе несколько сот миллионов евро годовой премии, не рассматривается всерьёз никем. Банковский бизнес — это нечто мистическое, как чернокнижие. С одной стороны, оно прибыльно настолько, что может заставить любого человека забыть совесть и пуститься во все тяжкие, с другой стороны — хрупко, как Эйфелева башня, построенная из пустых пивных бутылок, с третьей — над ним не властны законы рынка, во всех остальных отраслях ликвидирующие подобные дисбалансы за несколько месяцев. Но где бы там: деятельность всех центробанков мира направлена на то, чтобы сохранять эти дисбалансы как можно дольше, хотя это огромный риск.
Пожалуй, даже не стоит настаивать на ответах на эти вопросы. Кризис 2007—2009 годов сделал неизбежным и неотвратимым фактический переход под плановый контроль государств в течение одного-двух последующих циклов кредитной экспансии всей финансово-банковской системы мира. Когда же сращивание бизнеса ЦБ, банков и правительств, от которых сейчас ЦБ, как правило, независимы, случится, стоит спрашивать только одно.
С этой реформой вы станете прежде всего знаменитыми на весь мир. Во-вторых, все центральные банки будут вас очень критиковать, называть глупцами и сумасшедшими. А в-третьих, вы станете первой экономической страной мира менее чем за одно поколение.
Скажите, господа экономисты, правда ли, что не существует никакого внятного объяснения тому, почему мир до сих пор не имеет альтернативы системе финансового рынка, в которой банки принципиально неустойчивы? Это порок нашего мира, порок регулирования или же что-то ещё? Я не призываю верить на слово экономистам австрийской экономической школы, например, Уэрте де Сото, говорящих что-то спорное о частичном резервировании в банковской системе, о циклах кредитной экспансии, порождаемых регулятивными действиями ЦБ, о порочности концепции законного средства платежа и прочих теоретических абстракциях. Но должен же юноша, обдумывающий житьё, знать, отчего банковское дело и в России, и за её пределами являет собой саморазрушающуюся систему, всякий раз грозящую оставить под обломками целую экономику. В старых книжках можно прочесть: ещё какие-то 100—150 лет назад банкиры были обычными предпринимателями, а не Бэтменами и Терминаторами в нарукавниках, защищающих пиджак от Brioni от дырок на локтях. Так что же случилось за это время?
Дмитрий Бутрин, заведующий отделом экономической политики ИД «Коммерсантъ»
Читать @chaskor |