Заместитель главного редактора журнала «Эксперт ЮГ» Николай Проценко рассуждает на тему того, как сменится мировой порядок после введения санкций против России. Он убежден, что подобное поведение США и Запада служит доказательством сдачи позиций гегемона. Что же ждет нас завтра?
Нефть, доллар и грядущий «мир регионов»
«"Газпром", "Роснефть" и "Рособоронэкспорт" в сумме экспортируют продукцию на 230 миллиардов долларов в год. Я говорил с руководителями этих компаний. Они не против того, чтобы вести экспорт в рублях. Им просто нужно дать соответствующий механизм», – заявил президент банка ВТБ Андрей Костин 3 апреля в своем выступлении на съезде Ассоциации российских банков в Москве. Это позволит России «снизить зависимость от капризов властей США и ЕС», заметил банкир.
Эти многообещающие реплики прозвучали в унисон с недавним интервью известного американского трейдера Джима Синклера, который прогнозирует, что Россия может обрушить доллар, если будет брать за свои нефть и газ, скажем, евро или юани. «Я твердо верю, что введение санкций против России равносильно выстрелу себе в ногу, – говорит Синклер. – Вы напрашиваетесь на создание новой системы международных платежей и введение ответных санкций против западных компаний, которые будут также тяжелы для западных держав, как и любые их действия против России».
Несколько месяцев назад в связи с кризисом в Сирии мне уже приходилось писать, что ситуация вокруг этой страны является верным индикатором завершения эпохи гегемонии США в мировой системе. События на Украине, смысл которых изначально выходил далеко за рамки украинских границ, в еще большей степени указывают на то, что американская гегемония и – шире – гегемония Западного мира себя полностью исчерпала. А это значит, что сейчас самое время задуматься о контурах будущей мировой системы. В качестве продолжения предыдущей статьи я планировал обозначить ряд возможных сценариев, и теперь самое время вернуться к этой теме.
Прежде всего – и это моя базовая гипотеза – в этой новой глобальной конфигурации, скорее всего, не будет какого-то одного гегемона. Если долгосрочный сценарий развития событий будет именно таким, то новая мировая система будет принципиально отличаться от той, что существовала на протяжении 500 лет и была основана на доминировании одного крупного игрока. Основатель мир-системного анализа Иммануил Валлерстайн говорит о трех циклах гегемонии в капиталистической мир-системе: голландском (середина XVII века), британском (XIX век) и американском (после Второй мировой войны). Последователь Валлерстайна, итальянец Джованни Арриги добавляет еще один цикл – генуэзский, времен эпохи Великих географических открытий. Как бы то ни было, сам принцип гегемонии предполагает наличие игрока номер один и всех остальных.
Возможный переход России к торговле своими углеводородными ресурсами в разных валютах напрямую связан с разрушением не только американской гегемонии, но и самой идеи гегемонии, поскольку ее венцом является установление державой-гегемоном господства в мировых финансах. Именно финансовое доминирование венчает пирамиду гегемонии, и реакция гегемона на попытки выйти из под его финансового колпака, как правило, следует незамедлительно. Вспомним, например, судьбу Ирака после того, как Саддам Хусейн в 2003 году заявил, что намерен продавать нефть не в долларах, а в евро.
В этом смысле Россия вступила в игру против доллара в подходящий момент – мировой гегемон уже не тот, что десять лет назад. Однако началась эта игра не вчера и не по случаю украинских событий. Еще в августе 2011 года на Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой бирже была заключена первая сделка по продаже нефти по системе «рубль-тонна», а не «доллар-баррель». Эта новость прошла не слишком заметно, но для будущей конфигурации мировых финансов этот эпизод может стать новой точкой отсчета. Речь о том, что России давно пора торговать в рублях (или юанях) с тем же Китаем, идет уже давно, а в последние годы она была подкреплена необходимой матчастью в виде трубопровода ВСТО (Восточная Сибирь – Тихий океан), мощность которого к 2020 году планируется расширить до 80 млн тонн нефти в год.
Главное преимущество России сейчас заключается в том, что глобальный гегемон находится в той стадии, когда постоянная необходимость применения силы в борьбе за свои финансово-экономические интересы подорвала не только его собственно экономическую мощь, но и его моральное право выступать мировым арбитром.
«Державе-гегемону, – пишет Валлерстайн в предисловии к недавнему переизданию второго тома своего капитального труда “Мир-система Модерна”, – приходится прибегать к утверждению правильности своей идеологии, причем сам факт этого не только служит доказательством упадка гегемона, но и производит дальнейшее негативное воздействие на его призывы».
Что мы, собственно, и наблюдали на протяжении последних 15 лет. Серия «гуманитарных интервенций» (Сербия – Афганистан – Ирак – Ливия – Сирия) привела к тому, что авторитет США оказался окончательно подорван для многих стран, прежде всего так называемого «мирового Юга», который и испытал на себе все прелести демократизации по-американски.
Карта недавнего голосования в Генассамблее ООН по крымскому референдуму наглядно демонстрирует, на чьей стороне «мировой Юг». Причем именно этот регион в ближайшие десятилетия может стать главным источником мирового экономического роста. В сентябре 2009 года, выступая на московской конференции «Возвращение политэкономии», известный американский социолог Джек Голдстоун заявил, что уже в скором будущем 80% экономического роста придется на Бразилию, Россию, Индию и Китай плюс Индонезия, Вьетнам, Нигерия и Южная Африка.
«Эти страны собираются стать средоточием будущего мира, его экономическим двигателем», – заявил Голдстоун, чья аргументация, как правило, строится на данных демографии. По его словам, в ближайшие 20 или 30 лет население Соединенных Штатов, Канады, Японии, Южной Кореи, Тайвани и большей части Европы просто состарится. В результате в течение следующих 40 лет уровень рабочей силы в Западной Европы снизится до уровня 1950 года.
В то же время страны Азии, Ближнего Востока, Африки и Латинской Америки переполнены молодыми людьми, их ждет значительное увеличение численности населения, и к 2050 году на одного европейца будет приходиться по два африканца. «Таким образом, – резюмирует Голдстоун, – рост мировой экономики будет сосредоточен в тех странах, где люди будут обустраивать хозяйство, заводить детей, повышать уровень их образования, увеличивать потребление. И все это будет происходить за пределами Западной Европы и Северной Америки».
Вернемся к изложенному выше основному аргументу: отличительной чертой этого мира, скорее всего, будет реальная многополярность. Закат гегемонии – процесс сильно растянутый во времени, в одночасье Запад свои позиции не сдаст, а утверждать, что сейчас мировая гегемония переходит к Китаю – значит проецировать на будущее прошлые тренды, которые могут и не повториться. В то же время неоднороден и сам «Мировой Юг».
Поэтому более вероятным сценарием будущего мировой системы все же представляется уход от неолиберальной глобализации с гегемоном в виде США (или в целом Запада) в направлении регионализации. Именно о таком варианте развития событий говорил на той же конференции в Москве экономист из Сорбонны Фредерик Лордон. «Региональный капитализм никоим образом не опирается на принцип автаркии, – считает он. – Цель регионализации – приостановить, заморозить бесконечное движение международной либерализации. Мировую торговлю никто не собирается отменять, однако я полагаю, что ведущие регионы будут глубоко заинтересованы в том, чтобы защитить свои внутренние рынки. Рынок Европы и США будет уменьшаться по мере развития экономик этих регионов».
Лордон определяет формирующиеся «глобальные регионы» исходя из серии критериев: пространственная близость стран друг к другу, структурная, экономическая близость, и конечно, политические предпочтения. «На первое место я бы поставил политические предпочтения, потому что регион и регионализация имеют своей целью защиту определенного образа жизни», – собственно, именно таков основной лейтмотив всех выступлений Владимира Путина в защиту права России на собственные ценности.
Каким будет этот мир регионов? Скорее всего, в нем будет больше свободы для политического действия (в том числе силового, в рамках «продолжения политики другими средствами»), а значит, он будет менее безопасным, чем мир неолиберальной глобализации, внедряющий по всему земному шару одни и те же шаблоны. Но жить в этом мире будет явно интереснее, чем в почти победившем «пластмассовом мире» неолиберального капитализма.
Впрочем, не исключено, что события пойдут по более привычному для мировой капиталистической системы сценарию очередной борьбы за гегемонию между несколькими претендентами, а это, как показывает история, чревато большой войной.
Именно такими войнами завершался каждый из предыдущих циклов гегемонии: Тридцатилетняя война 1618-1648 годов, Великая Французская революция и Наполеоновские войны 1789-1815 годов и, наконец, две мировые войны 1914-1945 годов.
Этот сценарий представляется куда менее приятным, чем первый, хотя в любом случае ждать от ближайших десятилетий спокойной жизни нам явно не приходится. Сегодня уже всем окончательно ясно, что мир находится в разгаре глобальной нестабильности, и это еще надолго.
Источник: kavpolit.com
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Ураган «Ида» вызвал новое загрязнение Мексиканского залива нефтепродуктами.
Разливы нефти из трубопроводов на южном побережье США. - The New York Times (США): новая компания с безумной миссией по возвращению шерстистого мамонта.
Как возрождение мамонтов поможет решить проблемы окружающей среды? - Бывший глава Walmart решил построить в США экологический город за $400 млрд с «зелёными» домами и без бензиновых машин.
Первый этап строительства намечен на 2030 год. - Переработка мусора.
Как уменьшить количество свалок. - Aftonbladet (Швеция): рай, который постепенно превращается в ад.
Что происходит с климатом в Калифорнии. - Город в стиле zero waste.
Какие технологии использует Сан-Франциско. - Климатический план.
Как политика США в области экологии и климата влияет на другие страны. - Пандемия и климатический кризис в США.
Как США переживают стихийные бедствия в эпоху коронавируса . - Незаменимых у нас нет?
Существует ли у России «план Б» в отношении Белоруссии. - Количество заболевших Covid-19 растет, но смертность падает.
В чем дело?
