Большие пожары. Роман 25 писателей. М.: Книжный клуб 36,6, 2009.
В 1926 году «журналист номер один» СССР Михаил Кольцов в качестве главреда «Огонька» предпринял попытку заменить единоличный труд колхозным: предложил двадцати пяти советским писателям сочинить по принципу буриме авантюрный роман, призванный читателя увлечь, развлечь, утешить, а изданию повысить тиражи.
25 советских писателей засучили рукава, дело пошло, и в течение 1927 года «Большие пожары» с продолжением печатались в «Огоньке». В 2009 году роман был восстановлен в виде книги с оранжевой, как большой пожар, обложкой.
Сведений о том, повлияла ли публикация «Больших пожаров» на огоньковский рейтинг, не сохранилось, а вот с развлечением получилось не очень. Завязку придумал Александр Грин: таинственная атмосфера, фактурные герои, бабочки какие-то, саспенс, была намечена и парочка выигрышных сюжетных ходов. То есть бери, товарищ писатель, вытаскивай любую ниточку и превращай её в нить Ариадны, веди товарища читателя через невзгоды, приключения и тернии к звезде, к взрывной кульминации и роскошному всё объясняющему финалу на 453-й странице! Но ниточки путаются, рвутся, убегают в разные стороны, история, начинавшаяся как динамичный детектив, вязнет и буксует, как застрявшая в грязи машина: треску и выхлопа много, а движения никакого. Собственно, это очевидная вещь: не может получиться равноправной игры при участии таких разных игроков. Потому что Бабель, яркий и экзотичный, как злокозненная бабочка, предвестник беды, про что бы он ни писал, остаётся Бабелем, а писатель Никифоров — именно что Никифоровым.
Детектива в жанровом значении термина, конечно, не получилось, но детективная интрига осталась, и держат её вовсе не заявленные вначале таинственные пожары в меняющемся от автора к автору пространстве романа. Каждый участник литколхоза, в соответствии с велением времени, вносил в повествование необходимые, с его точки зрения, компоненты: кто-то не мог обойтись без рабочего элемента, и роман обрастал ненужными ему сознательными и не очень рабочими, кто-то считал своим святым долгом пнуть нэпмана, кому-то было необходимо подбавить идеологии и определяющей роли ВКП(б).
Самое, пожалуй, сильное впечатление от романа: никто из коллективного разума не взял на себя ответственность и не стал поворачивать вышедший из берегов сюжет в предназначенное ему разумное русло. Аналогия с Вавилонской башней напрашивается сама собой: 25 советских писателей, собранные по алеаторическому принципу, то есть представляющие вполне репрезентативную выборку, и не помышляли о строительстве. Более того, каждый, как мог, оттягивал тот прекрасный момент, когда все нити должны соединиться в единую сеть, которая погубит злодея. Каждый — в силу своего таланта и представления о прекрасном — лишь привинчивал собственную финтифлюшку на отсутствующий каркас.
И вместо истории о таинственных бабочках и красавицах, роковых страстях, поджогах и поджигателях современного читателя, увидевшего роман не в виде разрозненных глав, а, так сказать, весь и сразу, ждёт не менее увлекательный и поучительный рассказ об ушедшем, хотелось бы думать, навсегда времени.
* * *
Критика:
Лиза Новикова (Infox.ru):
«Один вопрос, вполне практический: станут ли «Большие пожары» событием для современного читателя или по-прежнему будут представлять интерес только для историков литературы? Издатели явно делали ставку на обычную публику, а не на историков. Иначе они, наверное, постарались бы сделать академическое издание, с комментариями и развёрнутыми справками обо всех авторах. Не были воспроизведены и оригинальные иллюстрации, а художников тоже было несколько, и среди них брат Михаила Кольцова, карикатурист Борис Ефимов. Возможно, все издательские силы ушли на урегулирование вопросов правообладания, ведь опять же договариваться пришлось с двумя десятками наследников. В пользу немузейного подхода к роману говорит уже список авторов. И хотя понимаешь, что текст, написанный по коллективному принципу «то лапы ломит, то хвост отваливается», не обязательно выигрывает от увеличения числа участников, но надежда на 25−кратное удовольствие остаётся».
Блогеры:
Соломон Гешефтер (geshefter.livejournal.com):
«Удивительно глупая, но презабавнейшая затея была. 25 писателей попытались на халяву соорудить то ли детектив, то ли… вот прямо даже не знаю что: комплект бытовых зарисовок? арт-проект? идеологически выверенное буриме? Халява при этом была возвышенно-творческая, а гонорары, я полагаю, им платили вполне приземлённо-реальные и не маленькие.
В любом случае получилось нечто. Читать это как литературу совершенно невозможно – ну, сами посудите: герои тотально раскардашены, смысл их поступков (и социальной ответственности) размыт, место действия меняет свою географическую привязку, интрига запутывается так, что её перестаёшь отслеживать после второй-третьей перемены автора, о стиле повествования и говорить не стоит… Но — интересно! Интересно, как выбирались из сюжетных тупиков-подстав тогдашние молодые корифеи, интересно, как колбасило по их воле сюжет (и персонажей), дико интересно, что ни фига из этого не получилось.
И дико страшно читать биографические справки про авторов. Потому что некоторую часть авторов естественным для того времени образом вскорости расстреляли».
Читать @chaskor |