Кандидат педагогических наук, учитель высшей категории, победитель конкурса «Лучший учитель» в рамках ПНПО (2006), обладатель медали им. Ушинского за вклад в методическую науку Лада Викторовна Сыроватко поделилась мнением о новом курсе «Основы религиозных культур и светской этики» в своём интервью «Частному корреспонденту».
— Вы живёте и работаете в Калининграде. Будете вести курс «Основы религиозных культур и светской этики», для чего приезжали на обучающий семинар в Москву. Как отбирались представители школ? Сколько времени проходили курсы?
— Это были стандартные курсы повышения квалификации, 72 часа. Нас готовили не только вести новый предмет «Основы религиозных культур и светской этики», но и обучать других учителей основам курса.
Отбор был в совещательной форме. Выбирали тех учителей, кто известен в профессиональной среде и способен подойти к курсу как методист, кто имеет опыт общения с учителями в роли тренера и опыт преподавания теоретических дисциплин. Кроме того, тех, кто, так или иначе, занимался этим направлением.
Наш поток (четвёртый), по мнению специалистов из Академии повышения квалификации, был очень сильным. Все получили свидетельства тренеров, ни один не отсеялся.
— Был отсев?
— Конечно, так всегда происходит. В конце курсов сдаётся экзамен. Если человек, мягко говоря, не адекватен, не сможет представить курс должным образом, он не получает допуск. Это естественно. Но в нашем потоке таких людей не было вообще. Да и вернувшись в Калининград, занимаясь с учителями, могу отметить, что все, кого мы обучаем здесь, с большой ответственностью, творчески подходят к делу, работать с ними очень интересно.
— Многие, рассуждая о новом курсе, любят цитировать фразу Фурсенко о том, что курс может вести кто угодно, даже физики. Насколько это соответствует действительности?
— Понятно, почему он так высказался. Курс действительно может вести как гуманитарий, так и естественник. Главное, чтобы учитель был методически искушён, умел работать в интерактиве, организовать диалог с учащимися. А сущность его основного предмета не так важна, противопоставление «физики — лирики» несущественно.
Учитель, который будет вести «Основы религиозных культур и светской этики», должен быть авторитетным для ребят человеком. Авторитетным, но не авторитарным: курс нацелен не на усвоение определённых знаний, а на понуждение к мышлению, высказыванию, поэтому очень важно, чтобы учитель мог, когда это необходимо, стушеваться и предоставить слово своим ученикам.
— Курс подразумевает некий выбор. Учитель должен быть компетентен в каждом из шести модулей?
— Да, и объясню почему. Каким бы ни был выбор ученика, первый и заключающий уроки совместные для всех. И окончание курса недаром выпадает на День согласия и примирения. Праздник этот, по крайней мере для ребят, получит содержательное наполнение, осмыслится (среди взрослых, увы, такого осмысления зачастую нет). Это будет день единства всех граждан нашего отечества, если говорить высокими словами. Объединение всех ребят в совместном проекте, приуроченном к празднику, — первое основание для того, чтобы знать все модули.
Во-вторых, все модули очень крепко связаны между собой философски и этически. На материале иудаизма, христианства, ислама, буддизма всегда решаются одни и те же проблемы: дружба, золотое правило этики (поступай с людьми так, как хочешь, чтобы поступали с тобой), отношение к другому, отношения в семье. Учитель должен осознавать все нюансы, которые есть в разных модулях, и, самое главное, — видеть общность. Различия дети когда-нибудь (и не без помощи мира взрослых с его нетерпимостью к чужаку) сами поймут, а нам надо показать сходство, ту основу, которая даёт нам возможность жить вместе и осознавать себя гражданами одной страны.
Что кажется мне особенно ценным, так это то, что курс возвращает учителя на сданную без боя позицию — к роли наставника и собеседника. Сейчас учитель, увы, превращён в урокодателя и тестонатаскивателя. Из школы многое уходит, и в первую очередь уходит слово, правильная, красивая, связная речь. К чему удивляться, что дети ни писать, ни говорить не умеют? Но и дома не лучше. По статистике, дети общаются с родителями 15 минут в день. Данный курс вносит изменения в этот печально сложившийся замкнутый круг. Предполагается, что активно будут побуждаться к диалогу с детьми и родители.
— Возникала ли ситуация, когда учитель верующий, хочет вести один из модулей, а остальные не хочет изучать?
— У меня были опасения, что так и будет, но они развеялись в Москве. Я сама православная. Одно из моих опасений, связанных с курсом, — активность неофитов, которые сами ещё мало знают, очень нетерпимы и хотят быть «святее папы римского». В результате — дискредитация религии. Но меня приятно удивила готовность людей к диалогу. Все внимательно слушали представителей разных конфессий. Конфликтных случаев не было и внутреннего конфликта, насколько можно было судить по обсуждению курса в кулуарах, тоже.
Кто может пугаться соприкосновения с основами другой религии? Тот, кто нетвёрд в своей вере («вдруг меня переубедят, и я потеряю то, что нашёл с таким трудом»). Но если человек твёрд в своей вере, то он устоит. Знаю, что православные учителя, сомневающиеся в своих силах, просят благословения у духовника. Возможно, кто-то из них откажется преподавать этот курс. И это тоже правильно. Если человек знает, что по той или иной причине не сможет быть беспристрастным, объективным, что не избежит «пены на губах»,то, естественно, он должен отказаться от этого курса. Это нормально.
— Как представители разных конфессий относятся к курсу? Не возникало ли противоречий между ними во время семинара?
— Все представители конфессий, которые встречались с нами, не случайные люди и входят в совет по подготовке. Мы видели результат их согласованных действий.
Противоречия, наверное, были, но на предыдущем уровне, когда обсуждалась программа, содержание курса, писались учебники, создавались различные редакции их. Естественно, мы, учителя, никаких споров не увидели. Все были открыты, готовы ответить на любой вопрос, разговаривать с любым из нас и на любую тему.
— Происходит ли работа с родителями, где объяснялись бы цели и задачи курса? Согласитесь, самый простой обыватель обладает страхами по отношению к той или иной культуре.
— Работа ведётся. На семинаре мы много обсуждали это. Есть координационный совет, куда входят представители разных конфессий, они встречаются с общественностью. Диалог происходит со всеми, кто хочет в него вступить.
Я наблюдаю за форумами, где высказываются учителя и родители. И вижу, что мало кто из родителей, увы, готов на диалог. Не готовы принимать не только ислам или буддизм, но и православие. Очень частое мнение: верующие-де мало образованы, отстали от жизни, враги науки… Всё это высказывается в категоричной форме. Между тем верующие — очень разные люди. Это не «тёмные забитые бабки» (любимый штамп ещё с дореволюционных времён, но очень живучий!) Кстати, почему это бабки должны быть непременно тёмными и забитыми? Зайдите в любую церковь, там можно увидеть очень разных людей. Состав паствы зависит от того, в каком городе, в каком районе находится церковь, от истории прихода. Есть храмы, где преобладает интеллигенция, есть такие, где много молодёжи.
Такие же агрессивные высказывания можно услышать и от новообращённых людей, которые сами не всегда хорошо знают свою религию. И тем не менее они нападают на тех, кто им кажется атеистами, а то и на тех, кто хочет узнать о религии и задаёт вопросы.
Нетерпимость в обществе велика. Очень хорошо, что наш курс культурологический. Он не миссионерский, он не призван никого тащить в религию или в атеизм. Курс позволяет людям узнать друг о друге, преодолеть предрассудки, пересмотреть мифы и понять друг друга. Каждый модуль — это воссоздание картины мира того, о ком мы говорим. Конечно, очень схематичное, плакатное, но ведь надо с чего-то начинать?
Но вернёмся к работе с родителями. Работа с родителями предполагается и в самом курсе. Выпущены пособия для родителей, где объясняется, как говорить с ребёнком, на какие темы, развеиваются возможные опасения насчёт содержания курса. Смешно сказать, но люди часто не знают, как говорить со своим чадом, а традиция, идущая от бабушек и дедушек, оказалась прервана.
В курсе идут разговоры о родословной, семейных традициях, реликвиях. Много краеведческих моментов. Это всё должно обсуждаться с родителями. Одна из задач курса — разговорить родителей и детей, чтобы эти самые статистические 15 минут переросли хотя бы в ежедневный час общения, и не только на бытовые темы.
Предполагается, что родители будут участвовать в проектах вместе с детьми. Это самый большой плюс нового курса.
Хочу отметить, что учитель, организующий проектную деятельность, должен быть предельно деликатным, чтобы в проектах могла участвовать неполная семья или трудная семья, где не очень-то занимаются ребёнком. Чтобы не травмировать ребёнка пониманием, что его семья не такая, как у Пети или Ани, что он по этой причине лишний, чтобы он мог также включиться в общее дело с родителями, или опекунами, или иными людьми, которые ему близки.
— Учебник один на всех или шесть учебников?
— Пособия есть для каждого курса. Нам задавали вопрос, можно ли посмотреть родителям содержание всех модулей. Всё решаемо, почему же нет? Кстати, если ребёнок захотел поменять модуль, это осуществимо в любой момент. Хотя, конечно, родители должны понимать, что делать это слишком часто не следует. Попросту непродуктивно.
— Оценки за курс выставляться не будут, а как будет возникать понимание, насколько хорошо ребёнок усваивает материал?
— Курс безоценочный, но это не значит, что в нём нет домашних заданий. Школьник может оценить себя сам. Кроме того, есть электронное пособие, и там есть тесты самооценки.
— Почему выбран именно этот возраст (4—5 класс), не рано ли?
— Это обсуждается многими. Психологи часто возражают, считая, что дети не готовы в таком возрасте к восприятию и обсуждению этических вопросов.
Но лично я за то, чтобы курс вводился как можно раньше. Как практик, могу сказать, что в пятом классе дети готовы к подобному разговору. Это не значит, что они этически созрели, но, положа руку на сердце, а кто из двадцатилетних или даже сорокалетних людей этически зрел? Если не начинать разговор в этом ключе, не расширять круг ассоциаций ребят, а сейчас их ассоциативный круг очень бедный, то это начнут делать другие люди и другие ресурсы. Например, компьютерные игры-стрелялки тоже приучают к определённому этическому выбору: поменьше думай, быстрее реагируй. Жми на курок — и никаких сложностей! Мне кажется, в нашем случае чем раньше начать, тем лучше. Ведь главный литературный источник курса — притча. А это то, с чем можно весьма плодотворно работать с детьми.
К тому же не существует среднего ребёнка, о котором говорит психология начальной школы. Все дети очень разные, а некоторые превосходят многих взрослых в этическом плане. Помните трагедию в аквапарке, когда маленькая девочка держала за ручку годовалого, кажется, ребёнка? Одна она могла вылезти к спасателям, а с малышом не получалось, и она не оставила его и осталась с ним под завалами, провела на холоде, без родителей, в стрессовой ситуации около часа. Причём это был чужой ребёнок, не брат или сестра. Когда её спросили о причинах такого поступка, она удивилась: ей и в голову не пришло, что можно бросить человека.
Ещё момент, который мне кажется очень важным: курс предполагает диалог, в нём часто обращаются к изобразительным материалам, он интерактивен, направлен на ассоциативное мышление. Он может стать этаким скелетообразующим курсом. Ведь в школах сейчас не хватает целостности, это ощущают сами учителя. Идут разговоры об интеграции, когда мы ищем не просто смежные темы и переклички между предметами. Нам нужно ценностное ядро, и этот курс может таковым стать.
И, конечно, то, как курс построен. Этические проблемы становятся основной темой. В европейской традиции, начиная, кажется, со стоиков, философию представляли состоящей из трёх частей. Метафизика (или просто физика) — то, что изучает мир и его устройство. Этика — практическая наука о выборе человека: изучив мир, нужно понять, как мне вести себя в этом мире. И третья часть, диалектика, — искусство диалога, совершенствование умения понять другого правильно, услышать его, а не то, что я ему приписываю, и в то же время — защищать свои принципы, а порой и проверять свои убеждения, быть готовым в чём-то разубедиться. Курс, как мне кажется, очень близок к такому построению.
— Почему вы считаете курс своевременным? Верите ли вы в то, что он сможет вернуть поколение? Мне кажется, что у нас есть некий провал.
— Моё мнение совпадает с вашим. Как оптимистке по жизни, мне хочется верить, что будет лучше, а как практику — использовать для этого улучшения любую возможность. Потому я и взялась за этот курс. Вакуум, ценностная пустота требуют заполнения.
На семинаре в Москве мне понравился один момент. Все мы помним, как много в ХХ веке говорилось о национальной идее. И все мы помним также то, что там, где национальная идея, там всегда начинаются споры. Но, когда речь заходит о национальном идеале, там, как ни странно, больше взаимопонимания. Возможно, потому, что идеал, в отличие от идеи, — это зримый образ. Можно оспаривать высказанное, но гораздо труднее — явленное.
Мы гораздо лучше представляем идеал, чем идею. Образ прекрасного человека, учителя, основателя религии убедительней всякого рода теоретизирования, которое приводит только к расколу. Представления о прекрасном, добром, этичном — это то, что можно увидеть, и они часто совпадают у разных народов. Вот почему не стоит бояться ни одного из модулей. Это культурологический курс, помогающий узнать основы разных культур и ощутить единство, которого в пылу полемики часто не желают видеть и признавать представители самих этих культур.
— Не могу не спросить ваше мнение о сериале «Школа» и о мнении среди учителей.
— Очень разное. Кто-то говорит, что всё так и есть, а кто-то говорит, что акценты поставлены не на том. Я высказаться на эту тему не могу, потому что не смотрела сериал. У меня вообще нет телевизора. Принципиально.
Беседовала Юлия Бурмистрова
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Не потянули школьную программу.
- Образование, просвещение, инфотейнмент.
Каких знаний хотят люди. - Дети не простят нам игр в архаику.
Современный мир должен строиться на индивидуализации образования, а не на армейской дисциплине. - Когда преподаватель — персонаж из хаоса.
Как и чему учили студентов Толстой, Кэрролл и Набоков. - Вся правда о тыжпсихологах.
- Сейчас — велосипед, завтра — образование.
Как последовательно решать глобальные проблемы. - «Я хочу, чтобы вы запаниковали».
Как Грета Тунберг прогуляла школу и стала главным экоактивистом мира. - Что делать, если не сдал ЕГЭ.
И как готовиться к апелляции. - За молитву на ЕГЭ не оштрафуют.
Школьные экзамены: насколько все страшно . - Тайное большинство.
Сколько в России православных?
