Недавно отгремел юбилейный концерт «Цветов», но Москва ещё оклеена их афишами. Глядя на разноцветный логотип группы, вдруг подумал: а ведь своего вокально-инструментального монстра Стас Намин назвал в честь хиппи и рок-цветов, украшавших обложки десятков западных групп: от роллингов до Crеаm.
Намин сварганил одно из наиболее концентрированных воплощений Совка на ядрёной англо-штатовской основе. Удивительный симбиоз! Сорокалетняя история «Цветов» ― наглядное пособие по выживаемости в непростых условиях советской цензуры. Намин скрестил несоединимое: хиппи с былинными богатырями, Оскара Фельцмана с Джими Хендриксом. И своё, в коммерческом плане, Стас, конечно, взял. Что потерял? Разберёмся.
В 1980-м на «Мелодии» вышел первый их виниловый гигант «Гимн солнцу» ― он у меня, шестиклассника-меломана, увлекавшегося западным диско и русским роком («Машина времени», «Воскресение»), вызвал некоторое раздражение. Слишком там было много фальши.
Те, кто в середине 70-х слушали «Звёздочку мою ясную» и «Есть глаза у цветов» на танцплощадках, группу ценили, находя их тексты молодёжными, а аранжировки похожими на Uriah Heep и Mungo Jerry. Но я уже не мог понять: что хорошего в этих бодрых музыкальных призывах?
Обратимся к истории возникновения феномена под названием «Цветы».
Стас Намин (настоящая фамилия ― Микоян) был внуком члена Политбюро сталинского созыва Анастаса Микояна. Одну из первых своих групп Стас назвал ни больше ни меньше «Политбюро» (играли в ней два юных Микояна и Орджоникидзе). Намин впитал музыку битлов и желал произвести на свет нечто подобное. Причём в официальном порядке. Учитывая, что отчим Стаса был замминистра культуры, это была реальная задача.
Закалившись в Суворовском училище, Стас Микоян (псевдоним появился позднее) затем поступил в иняз, продолжая заниматься самодеятельным роком. Для усиления состава Стасу нужны были профи, которых он нашёл в лице музыкантов Московского мюзик-холла ― Владимира Семёнова и Сергея Дьячкова. Дьячков вспоминал: «Стасик сказал: «Делайте что хотите ― хоть «Битлз», хоть всё сразу! Я всё пробью: любую музыку, любые инструменты!» Обещание нешуточное: прорваться на фирму «Мелодию» ― как взять Бастилию.
У Семёнова была в запасе песня на стихи народной поэтессы Ольги Фокиной «Звёздочка ты моя ясная». Дьячков выдаёт неплохую вещицу «Мы вам честно сказать хотим» на текст Ножкина. Но идейно важную, «хиппово-наркоманскую» песню «Есть глаза у цветов» написали матёрые советские классики ― композитор Оскар Фельцман и поэт Расул Гамзатов.
Вообще цветы-глаза ― отдельная тема в русской культуре. Можно вспомнить и не менее метафизическую «Незнакомку» Блока, где «очи синие бездонные цветут на дальнем берегу». И глазастые цветы художника-нонконформиста Владимира Яковлева. Как пишет критика, «цветы Яковлева ― безмолвные глаза, глаза нашего столетия, и его искусство осуществляет эту желанную связь прошлого с настоящим».
Гамзатов и Фельцман являлись немногими деятелями официального искусства, которых любили и народ, и номенклатура. Намин, неплохо зная арт-элиту, безошибочно выбрал их в качестве авторов. Прикол ещё в том, что по «цветочной» линии Фельцмана с 50-х годов долбали за «безыдейность» шлягера «Ландыши».
На Западе рок-н-ролл и хиппи были олицетворением бунта младшего поколения против гнёта старших. Конфликт отцов и детей всё обострялся, максимально воплотившись в панках Sex Pistols.
Гамзатов на пару с Фельцманом снимали эту проблему. Здесь тоже типа бунт: «С целым миром спорить я готов, я готов поклясться головою…» Но затем только, чтобы доказать, «что есть глаза у всех цветов, и они глядят на нас с тобою». И щепотка мистики: «В душу нам глядят цветы земли, добрым взглядом всех, кто с нами рядом. Или же потусторонним взглядом всех друзей, что навсегда ушли».
Совместное творчество молодёжи и старёжи, напор Намина ― и Бастилия «Мелодии» была взята. В 1972―1973-м выпускаются два миньона, которые расходятся в СССР многомиллионными тиражами.
На обложках ребята с патлами и в клёшах. Хипповское «непротивление злу» и нежно-лирические тенора. Сколько ж можно слушать «мужественные» баритоны Кобзона с Багатиковым в допотопном стиле бельканто? Девушки СССР послушно затянули: «Даже проплывать по небу-у, а не то что жить на земле-е-е».
Патриархальное советское государство упорно не давало взрослеть подрастающему поколению. ВИА ― компромисс между «руководящей ролью партии» и роком. Отсюда ― елейные голоса и фальшь. Гимн инфантилизму: «Надейся и жди ― вся жизнь впереди».
За правдой юные бежали к Макаревичу. С середины 70-х уже гремели на магнитофонах его «Всё очень просто ― в сказке обман» и «Лица стёрты, краски тусклы». Макар по старой дружбе (с Наминым они репетировали в соседних московских дворах) написал в 1979-м:
Ты верил в гитары битлов и «Цветы»,
Мечтая весь мир возлюбить.
Но все эти песни придумал не ты.
Кого ты хотел удивить?
Несмотря на отчаянный надрыв Кутикова, гитарам «Цветов» никто особенно не верил. Хотя Намин настойчиво пытался совместить требования советской бюрократии и западные музыкальные стандарты. Несмотря на следование правилам идеологической игры, он однажды сорвался и выдал гитарное соло в стиле Хендрикса на каком-то комсомольском слёте. И ― вылетел из филармонии.
Позднее Намин «исправился»: в репертуаре «Цветов» появилась пара песен «гражданского содержания». К Олимпиаде-80 Стас настолько поднаторел в идеологических войнах, что поднялся на самый высокий уровень официоза: группа принимала участие в правительственных концертах («Политбюро» перед Политбюро!) наравне с Зыкиной, Кобзоном и Магомаевым. Экс-участник «Цветов» Владимир Васильев рассказывал: «Чтобы не нервировать Брежнева, мы решились исполнить «После дождя». Эту песню он уже раньше слышал, когда мы пели на закрытом концерте в Кремле, ― похлопал и сказал: «Ну, что я вам могу сказать, товарищи? Мне эти ребята очень понравились».
А мне, как школьнику, наоборот. Вершиной бессмысленности на их первом диске-гиганте была вещичка «Скажи мне «да». Фраза «Скажи мне «да» повторялась девятнадцать раз! «Е-е-е» в переводе на русский звучало не как лирическое заклинание, а как диалог государства с молодым гражданином. Примерно такой, какой произошёл у директора лагеря с пионером в фильме «Посторонним вход воспрещён»:
― Мы бодры, веселы…
― Стоп, стоп! «Бодры» надо говорить бодрее. А «веселы» как?
― Веселее!
― Молодец, понял.
Государство:
― Скажи мне «да».
Юный гражданин:
― Да…
«Да пошло ты!» ― на самом деле хотелось ему прибавить.
Намин сменил вывеску хипповского разгильдяйства на бренд патриотических бойцов. По иронии судьбы единственный шлягер с той олимпийской пластинки ― «Богатырская сила» ― был написан талантливым, но одиозным тандемом ― Пахмутовой и Добронравова:
То не грозное небо хмурится,
Не сверкают в степи клинки,
Это батюшки Ильи Муромца
вышли биться ученики…
Эх, да надобно жить красиво,
Эх, да надо нам жить раздольно…
Любопытные метаморфозы: хиппи стали «учениками Ильи Муромца». Это дань Намина советскому патриотизму. Но и Запад не забыт: беззастенчиво содран мегахит «Отель Калифорния» Eagles. Васильев поведал: «Такое было получено задание. Стас пришёл на репетицию и говорит: «Мальчики, делайте что хотите, но мне нужна русская, советская «Отель Калифорния»! Вот и всё. Задание дано. Мы сделали «Летний вечер». Спел я, а партию гитары записал Игорь Саруханов».
Утёсовская «Будьте здоровы, живите богато, а мы уезжаем до дому, до хаты» ― аналог наминовской «Мы желаем счастья вам, счастья в этом мире большом». Девиз, в котором удивительным образом пересеклись идеология хиппи и установка советской государственной пропаганды.
Однако Намин чувствовал, что надо «подтянуть» тексты, ― потихоньку появлялись сильные рок-конкуренты: «Круиз», «Альфа», «Карнавал». Он сделал программу «Ностальгия по настоящему» на остросоциальные стихи поэтических грандов: Вознесенского, Евтушенко, Самойлова. Зарубили!
После проработок худсоветов Намин обратил свой взор на лояльную Францию. Он пишет диск на мелодии Леграна. «Шербрурские зонтики» получились в стиле американского фанка. Композитор «безопасный», аранжировка в духе Стива Уандера ― не придерёшься!
Грянула перестройка. Группа наконец вырвалась в США. Однако «Цветы» временно перестали интересовать отца-основателя ― русскоязычный коллектив можно продать только эмигрантам. Стас создаёт беспрецедентный проект: группу русского рока на экспорт ― «Парк Горького». Продюсер не скрывает первоисточник своего вдохновения ― хард-поп-группа Def Leppard.
Намин организовывает фестиваль «Рок против наркотиков» в «Лужниках»: Scorpions, Cinderella, Motley Crue, Оззи Осборн, Bon Jovi. Их выступления транслировались на 59 стран. Без преувеличения это стало событием планетарного масштаба. Казалось бы, для Gorky Park ― идеальная стартовая площадка. Но в Billboard 200 они заняли только 80-е место. Рецепт по созданию этой супергруппы был тот же, что «Цветов»: внешне ― советская группа, вся в молотах и серпах, а стиль игры ― западный. Но дело в том, что в США много групп подобного толка, а удивление от того, что «русские тоже могут лабать на электроинструментах», быстро прошло.
Чуть пожили ребята в Штатах ― и домой.
Тут Намин вспомнил о «Цветах», собрал группу на 30-летие с момента основания. За прошедшие с тех пор ещё 10 лет репертуар не пополнился. Летом ― осенью 2009 года на легендарной лондонской студии Abbey Road музыканты записали ремейки на свои 24 песни, написанные с 1969 по 1983 год. Название их двойного альбома «Назад в СССР» (Back to the USSR) тоже имеет двойной смысл, поскольку отсылает не только к ностальгии, но и к песне Beatles «Back in the USSR». В этом весь Намин, истый внук своего знаменитого деда ― политического долгожителя: открытая душа с двойным дном!
Как нарком пищевой промышленности, Анастас Микоян в 1936 году два месяца пробыл в США, изучая американский опыт, покупая заводы и технологии. Сталин шутил: «Для Анастаса новые сорта сыра важнее теории марксизма-ленинизма».
Анастас Микоян импортировал из Америки пищевые продукты, а его внук ― духовные. В Театре Стаса Намина идут классические рок-оперы «Волосы» и «Иисус ― суперзвезда» в сопровождении всё тех же «Цветов». А что касается оригинального репертуара группы, то народной стала только вещь «Звёздочка моя ясная». Наверное, потому, что в ней нет и следа двойственности. Пронзительные слова знаменитой вологодской поэтессы (которую ценил ещё Николай Рубцов) и простая, но яркая семёновская мелодия легли, что называется, на душу. Эту вещь перепевают такие полярные исполнители, как Валерий Меладзе и Борис Гребенщиков. Она стала застольной, потому как «песни у людей разные, а моя одна ― на века».
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Панк или пропал.
Одна жизнь и несколько смертей Константина Ступина — последнего русского панка. - Арбат замолчал.
- Письма мертвого человека.
Александру Башлачёву 27 мая исполнилось бы 55 . - Андрей Яхимович: «Играть спинным мозгом, развивать анти-деньги».
- «Здорово и вечно».
Приглашение к огню. - Кровь с ацетоном.
Сергей Летов. Кандидат в Будды. СПб.: Амфора, 2014. 287 стр. - Борис Гребенщиков: «Я ничего не ищу, мне просто интересно жить».
Искусство как духовная практика. - Sex, drugs & rock’n’roll советского культурного наследия.
Музыкальные сокровища нации . - «Только если это история про Богов и героев я приму в ней участие».
16 июня 1954 года родился Сергей Курёхин. - Рок над Лиссабоном.
Легенды мирового рока собрались на фестивале Rock in Rio в столице Португалии.
