Андрей Рубанов. Хлорофилия. М.: АСТ, 2009.
Андрей Рубанов, прослывший суровым реалистом и прославившийся едва ли не исповедью «Сажайте и вырастет», написал фантастический роман. Вообще-то за одну только попытку такого прорыва можно сразу давать медаль, но тут ещё и боевая задача выполнена на отлично. «Хлорофилия» не просто качественная вещь (да, человек, прошедший школу реализма, будет комфортно чувствовать себя в любом жанре), но, да простится критику ирония, очень нужная и своевременная книга.
XXII век, население России, сократившееся по сравнению с началом двадцатого втрое, всё живёт в Москве. Вся остальная Россия к западу от Урала — дикие леса, населённые дикими племенами. Сибирь сдана внаём китайцам. На китайскую ренту Москва от пуза ест и до упаду колбасится. В Москве между стоэтажными небоскрёбами растёт трёхсотметровая чудо-трава, поедая которую человек испытывает радость в чистом виде, а отходняк от неё ещё круче прихода. Проблема одна: если регулярно есть траву много лет подряд, превращаешься в растение — буквально то есть. Корни, побеги, водичка и солнышко — больше ничего не надо.
Сравнение с Дмитрием Глуховским неизбежно, хотя бы потому, что на нём очевидно настаивает издатель — в первую очередь посредством дизайна обложки. Но Рубанов вовсе не идёт вслед за Глуховским, он просто взял авто на прокат в том же салоне. Киберпанк выдумали американцы в прошлом веке, (анти)утопию — англичане четыреста лет назад, а Апокалипсис, говорят, был написан прежде Библии. Рубанов в самом деле играет теми же моделями и мотивами, но они для него — только средство передвижения к читателю. То, чего он на самом деле хочет, — это тряхнуть человека за плечо и крикнуть ему в ухо: «Эй, посмотри, куда катится твоя страна, пока ты тут думаешь, как бы ещё кайфануть!»
Чудо-трава, понятно, — универсальная метафора всего того, что заставляет человека, вместо того чтобы думать и работать, вести растительное существование. На её место можно подставить хоть телевидение, убеждающее нас, что всё хорошо, хоть журнал, убеждающий в том, что нет ничего важнее модной шмотки, — получится то же самое: человек, помноженный на эту гадость, всё равно будет растением. «Хлорофилия» — о человеке, который находит в себе силы перестать жрать траву.
Рубанов и в фантастике остаётся реалистом: он пишет про живых людей и про реальную жизнь. Но вместе с тем Рубанов и фантаст на зависть всем сетевым стругацким сектантам. Мир, который он создаёт, предельно убедителен, зрим и наполнен какой-то грозной красотой. Когда герой сидит в кафе на восьмидесятом этаже, смотрит сверху на Москву, а за окнами на ветру между небоскрёбами и эстакадами покачиваются верхушки чёрно-зелёных стеблей, — эту картинку очень хочется увидеть в комиксе, а потом и в фильме. Нет, серьёзно: если кинопродюсеры не выстроятся в очередь к Рубанову, то пусть толкаются за справками о профнепригодности.
А Глуховский... Что Глуховский? Теперь-то понятно, что Глуховский — это Рубанов для бедных.
* * *
Критика:
Лев Данилкин («Афиша»):
«Рубановский роман об обществе гигантских растений легко встраивается в ряд классических — замятинско-оруэлловских — антиутопий; так легко, что нет сомнений, что перед нами все-таки скорее антиутопия-пародия. Пародия на популярность «социальных романов» (ещё один, совсем уж абсурдный, вариант общества, одержимого экономическим ростом и мифической стабильностью). Пародия на романы-катастрофы. Автопародия (первый роман Рубанова называется «Сажайте, и вырастет»). Пародия на «Вишневый сад»: пьеса из жизни русских интеллигентов, опять оказавшихся в новых экономических условиях, — и опять рядом с ними растёт нечто важное и глубоко символическое; здесь есть даже свой Лопахин — предприниматель Глыбов. Вообще, несмотря на нелепый антураж, тема-то — типично чеховская/рубановская: трудоголик в обществе ленивых людей, судьба интеллигента в дико неинтеллигентном обществе. Какими бы плохими ни были условия, сколько бы ни терял он жизненной силы от адаптации к «плохому» обществу, раз он не «васисуалий», а интеллигент в смысле «мы намерены вытащить всех. Любой ценой», то сумеет сломать жизнь об колено. В этом смысле «Хлорофилия» ничем не отличается от других рубановских романов; базовая потребность, которую они удовлетворяют, — образ героя, ролевой модели для читателя».
Анна Наринская («Коммерсантъ-Власть»):
«Афоризмы и сопутствующая им несложная идеология, осеняющая текст Андрея Рубанова, заслоняют воспоминания о его былых заслугах и практически упраздняют тот факт, что замысел «Хлорофилии» не лишён остроумия. Мог бы выйти неплохой памфлет, если бы автор согласился существовать на уровне памфлета, — и тогда можно было бы заценить и «бульвар Максима Галкина, бывший Страстной», и участника телевизионного реалити-шоу, который, «дождавшись прайм-тайма, забаррикадировал окна и двери, взял топор и с криками «Я не Петухов, я — Раскольников!» зарубил насмерть и жену, и бабушку, и троих дочерей». Но автор хочет чего-то большего — чтобы было общо, внушительно, антиутопично, метафорично. Чтобы апокалипсические побеги травы прорастали сквозь московский асфальт и мы с ужасом узнавали себя, отразившихся в глянцевитых стеблях. Но отражение выходит таким бледным, что и смотреть в общем-то не на что».
Иван Первертов (Booknik.ru):
«Да нет, отличный роман. Собран из правильных частей, душевный, захватывающий даже, и вообще одна из самых удачных антиутопий последнего времени. Вот эти модные московские мальчики, боевые генералы-афганцы и гениальные писатели одного романа — все они тут на месте и даже что-то делают полезное. Единственная претензия, которую и озвучить неловко — слишком всё правильно. Не бывает наркотика без привыкания, не бывает чистой радости без последствий, не бывает травы без госнаркоконтроля. Аверса без реверса, добра без зла. Но добро в «Хлорофилии» какое-то сомнительное, и от этого зло — неубедительно. Ну, трава. Чем плохо-то? Чистая радость. Ну, мозг отмирает. Так две трети людей им и не пользуются. Ну, сдали Сибирь китайцам. А что там было-то до них? Пустые пространства, никому не нужные? Я бы, может, и сам бы решил, что чужие люди на моей земле — плохо. И что траву жрать вредно. И врать нехорошо. Только автор не оставил мне шанса, всё сам разжевал и в рот положил».
Андрей Степанов («Прочтение»):
«Блестящий роман Рубанова помогает осознать главную тенденцию современной литературы — поиск всеобъемлющей Метафоры Русской Жизни. Писатели предлагают метафоры социального строя здесь и сейчас («опричнина» Сорокина), истории («самозванство» Юзефовича, «армада» Бояшова), состояния психики современного интеллигента («список» Быкова), социума и психики в целом («вампиризм» и «оборотничество» Пелевина; «метемпсихоз» Петрушевской) и т.д. При этом в лучших образцах литературы последних двух лет Метафора становится, во-первых, предметной, а во-вторых, многодонной, обозначающей всё перечисленное сразу — «шахта» Хуснутдинова, «библиотека» Елизарова, теперь вот и «трава» Рубанова».
Кларисса Пульсон («Новая газета»):
«Понятно, что мы имеем дело с очередной антиутопией. Несмотря на густой кислотный «хлорофилловый» колорит, намёки и акценты прозрачны. Обыватели подсажены на реалити-шоу «Соседи». У элиты — вечный праздник гламурного вырождения. Единицы, к которым относятся как к больным, куют миллиарды. Власти скрывают истинное положение вещей. А единицы, которые знают это самое истинное положение, пытаются противостоять роскошному распаду великой страны. Вектор развития — расчеловечивание в прямом смысле слова.
«Хлорофилия» — лёгкая живая скоропись, видимо, автору так не терпелось выплеснуть нафантазированное, что для особых стилистических изысков времени не осталось. Впечатление поначалу слегка портит монотонная, затянутая чуть ли не на полкниги экспозиция, в которой автор с удовольствием смакует детали придуманной реальности. Зато когда действие всё же начинается, становится действительно интересно, да и финал не разочаровывает, что в современных книгах случается нечасто».
(Книжный базар Scriptum textualis):
«Главный герой начисто лишён индивидуальности и вызывает немного сочувствия, что, впрочем, является не плюсом или минусом, а общим местом в современной литературе, претендующей на облечение социальных пороков. Но в этой книге, без сомнения, есть и по-настоящему оригинальная идея (пересказывать её своими словами глупо, получится очевидно хуже, чем у автора). «Хлорофилия» — книга умная и злая, но самое важное, как мне кажется, она плоть от плоти настоящего времени, она на сто процентов здесь и сейчас. И именно поэтому её обязательно нужно прочесть».
Блогеры:
Соломон Гешефтер (geshefter.livejournal.com):
«Являясь не просто нелюбителем, а противником всяких там социально-политически-издевательских проз (исключение делаю лишь для Салтыкова-Щедрина и, может, ещё для пары-тройки сатирических столпов), от этой книжки не смог не получить определённого удовольствия. Уж больно красиво нарисована схема, уж больно реалистичен абсурд, уж больно убедительно существуют герои этого фантазма в предложенных обстоятельствах… Эх, если бы не сюжетно зажёванный полухэппи-энд с надрывно-патетическим перебором…»
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
