Минуя границы. Писатели из Восточной и Западной Германии вспоминают. М.: Текст, 2009.
Сборник «Минуя границы» составлен из произведений немецких писателей о переходе границы, которая во второй половине XX века стала главной для всех немцев, — границы, разделившей Германию на две части. Тексты эти крайне неоднородны: здесь есть и воспоминания в чистом виде, и полноценные литературные произведения, и жанровые гибриды.
Составители старались собрать как можно больше субъективных точек зрения, чтобы сделать книгу более захватывающей и обеспечить подлинный плюрализм мнений. Читатель должен кожей почувствовать, что значит жить в стране, где некоторые семьи воссоединяются только на Рождество, или в городе, где виза нужна для того, чтобы съездить за грибами или пойти в театр.
Каждый получает возможность высказаться. И еврейка из ФРГ, которая отправляется через ГДР в Польшу, чтобы вновь посетить те места, где муж-немец прятал её от нацистов (Виола Роггенкамп. «Я проеду!»). Грубые гэдээровские пограничники напоминают ей эсэсовцев. И Гюнтер Грасс, негодующий оттого, что из-за истории с уничтожением варшавского гетто приходится отдавать Гданьск полякам. В конце книги неожиданно получает слово даже гэдээровский пограничник, который больше всего боялся двух вещей — застрелить кого-нибудь или самому быть застреленным. «Они несли службу под девизом: «Чем громче, тем лучше!» Сильнее шумишь в процессе патрулирования — меньше вероятность, что в твою смену кто-то попытается сбежать», — вспоминает его дочь Клавдия Руш («Пограничный патруль»).
Разумеется, лейтмотив книги — это прежде всего переход границы: волокита с оформлением документов (в ГДР), пропускные пункты, опять-таки грубые гэдээровские пограничники, которые проверяют документы и производят досмотр. Вроде бы сейчас, в эпоху единой Европы, этот кошмар в прошлом. «Разве это не акт свободной воли и не проявление суверенитета: не уезжать из дома и не возвращаться домой, а просто перемещаться из одного места в другое?» — вопрошает Инго Шульце («Ещё одна история»).
Однако ближе к середине книги начинают попадаться тексты с попытками осмыслить объединение Германии как социокультурный процесс. И тут выясняется, что граница по-прежнему существует — только уже не как географическое, а как социальное явление. «Водитель автобуса на востоке города по-прежнему зарабатывает меньше, чем его собрат на западе, — это через двадцать лет после падения стены!» — пишет про Берлин Сара Хафнер («Через Чекпойнт Чарли и по Инвалиденштрассе»). Пожалуй, это самое безобидное, что можно сказать о социальной стороне вопроса. Ведь после демонтажа плановой экономики в бывшей ГДР она просто превратилась в депрессивный и дотационный регион.
Однако «дотационный и депрессивный» вовсе не означает «плохой и безнадёжный». «Восток отставал в экономике, Запад явно отставал в морали», — пишет Рогер Виллемсен («Лёгкий взмах рукой»). Как знать, возможно, именно подобные элементы самокритики у «весси» и непредвзятое отношение к истории ГДР помогут упразднить границу не только на карте, но и в умах.
* * *
Критика:
Николай Александров («Эхо Москвы»):
«Несмотря на название, это не столько книга воспоминаний, сколько размышлений. Собственно мемуаров в сборнике не так много. Здесь представлены писатели разных поколений, разного жизненного опыта, разных взглядов. Писатели, с разных сторон глядевшие на падение берлинской стены. Удивляет, что сам раскол на Восточную и Западную Германию, существование двух германских государств бок обок до сих пор болезненно переживается. До сих пор чувствуется точка напряжения, груз проблем, тяжесть опыта разделённого существования, идеологического противостояния. Прошлое даёт знать о себе, и, разумеется, это прошлое включает и Вторую мировую войну. Но одновременно эта книга ещё и замечательное свидетельство постепенного преодоления исторических ошибок, того самого преодоления, которого так не хватает нам самим».
Лиза Биргер («Weekend»):
«Это неудачный сборник, но неудача его показательна. Составительница Юлия Франк с сожалением сообщает в предисловии, что многие писатели отказались участвовать в её проекте из-за отсутствия личного опыта. «Мне трудно представить человека, — пишет она, — который застал бы падение стены в сознательном возрасте и при этом не мог бы рассказать о границе из-за нехватки личного опыта». Её собственный рассказ о том, как она ребёнком переехала с Востока на Запад и как стыдно было в Западном Берлине быть ребёнком из Восточного, при этом очень личный. Дело, видимо, не столько в отсутствии личного опыта, сколько в отсутствии личного переживания, связанного с существованием стены и её падением».
Читать @chaskor |