Рустам Рахматуллин считает, что манипуляции с охранным статусом входящих в консерваторский комплекс усадьбы Ланга, усадьбы Колычевых и Синодального дома лишь обслуживают проектирование.
К 2016 году, к своему 150-летнему юбилею, Московская консерватория должна существенно преобразиться. Часть строений главного учебного заведения, где в Москве готовят музыкантов, а также главной площадки, на которой можно услышать классическую музыку, должна быть реконструирована.
По мнению краеведов, намеченная масштабная реконструкция наносит вред историческому наследию города. Об этом рассказывает координатор движения «Архнадзор» писатель и публицист Рустам Рахматуллин.
Перепланировка
Планы по реконструкции консерватории готовились на протяжении трёх лет. В нынешнем году началась реализация проекта.
В рамках реконструкции предполагается вывод инженерных служб за пределы самой консерватории, строительство парковки для профессорско-преподавательского состава, реконструкция Дома синодальных композиторов, примыкающего к Рахманиновскому залу. В сентябре 2009 года Дом синодальных композиторов был признан объектом культурного наследия. Однако очень быстро этот статус был изменён, была проведена новая экспертиза, которая признала Дом синодальных композиторов «ценным градоформирующим объектом».
Предполагается перепланировка здания, которое сейчас имеет структуру жилого дома. После реконструкции там будет библиотека. Квартиры композиторов будут уничтожены. Планы по реставрации этого архитектурного комплекса некорректны с точки зрения сохранности исторического наследия.
Три усадьбы
В проект развития консерватории входят три усадьбы.
Большая Никитская, 13 — это главное здание архитектурного комплекса, принадлежащего консерватории. В его основе — дом, построенный Екатериной Романовной Дашковой для себя по проекту Василия Баженова (об этом мы знаем из семейной переписки Воронцовых).
Затем усадьба перешла племяннику Дашковой Михаилу Семёновичу Воронцову (Пушкин обидел его эпиграммой «Полумилорд, полукупец…»), тому самому, который построил в Крыму знаменитое поместье близ Алупки.
Впоследствии московская усадьба Воронцовых была арендована и наконец куплена консерваторией. От дома Дашковой — Воронцова сохранилась передняя стена на высоту двух этажей, включая полукружие главного входа.
Вторая часть проекта — усадьба Колычевых (Большая Никитская, 11). В неё входят главный дом XVIII века, Рахманиновский зал и Дом синодальных композиторов.
В середине XIX века усадьбу купил Синод и разместил здесь Училище церковных певчих. Архитектор Владимир Шер пристроил к усадебному дому концертно-репетиционный зал, ныне Рахманиновский зал консерватории. Считается, что он воспроизводит акустику Успенского собора.
Тот же архитектор Шер (к слову, двоюродный брат Достоевского) пристроил к залу четырёхэтажный жилой дом, квартиры в котором были отданы преподавателям (Средний Кисловский переулок, 4).
Квартиры сохранились. Преподаватели могли ходить в училище, не выходя на улицу: между домом и Рахманиновским залом есть проход, через который вы попадаете… прямо на сцену.
Большинство преподавателей были композиторами. Это авторы церковной музыки Серебряного века, самые известные из них — Чесноков, Кастальский, Данилин, Смоленский, Никольский. Из этой плеяды вне Синодального дома жил только Гречанинов.
После революции училище было присоединено к консерватории, а дом остался жилым. В нём и сейчас ещё живут. Но постепенно менялся состав жильцов, из числа потомков преподавателей синодального училища остался один. Консерватория считает, что дом принадлежит ей, но три квартиры сопротивляются расселению.
Третья усадьба передана консерватории недавно. Исторически она принадлежала купцу Филиппу Лангу (Средний Кисловский, 3), состоит из уличного корпуса, дворового корпуса и периметральных построек.
Проект развития консерватории готовился на протяжении нескольких лет. Возглавляет проектирование президент Союза архитекторов России Андрей Боков (институт «Моспроект-4»), лично ответственный за разрушение соседней усадьбы Шаховских ради «Геликон-оперы» (Большая Никитская, 19).
Предполагается реставрация главного здания консерватории, прежде всего Большого зала, вывод инженерных служб за стены, строительство парковки для профессорско-преподавательского состава, возведение конференц-зала во дворе усадьбы Колычевых, превращение Дома синодальных композиторов в библиотеку и разнообразные работы в усадьбе Ланга.
Проблемными точками, по мнению защитников исторического наследия, являются двор усадьбы Колычевых, Синодальный дом и усадьба Ланга.
Усадьба Колычевых
Во дворе усадьбы намечено новое строительство. Был вариант с перекрытием двора, превращением его в аванзал Рахманиновского зала.
Но последовала критика, в результате которой шило заменили на мыло — проект конференц-зала, г-образного корпуса, отдельно стоящего во дворе. Неизменный элемент обоих вариантов — подземная парковка.
Однако усадьба Колычевых — памятник федерального значения, а на территории памятника невозможно капитальное строительство. Увы, до последнего времени усадьба входила в те четыре тысячи памятников Москвы, которые не имели утверждённых территорий.
Месяц назад Юрий href="/hub/yurij_mihajlovich_luzhkov">Лужков утвердил около 300 территорий памятников, среди которых оказалась и усадьба Колычевых. Графика к постановлению не приложена, но Архнадзор сумел её добыть.
Оказалось, что утверждённая территория памятника не совпадает с границами владения, то есть не имеет научного обоснования, зато позволяет строить конференц-зал.
Иными словами, проектировщики территории смотрели не на исторические планы, а на проект Бокова. Теперь, чтобы противостоять строительству в участке, нужно оспаривать постановление href="/hub/yurij_mihajlovich_luzhkov">Лужкова в этом пункте.
Синодальный дом
Дом синодальных композиторов строился в той же усадьбе, однако и он не попал в границы территории памятника. Хуже того, он не стал памятником сам, и это следствие давления консерватории на органы охраны наследия.
В сентябре 2009 года эксперты Москомнаследия рассмотрели заявку Архнадзора и решили, что Дом синодальных композиторов должен стать выявленным памятником.
Однако протокол экспертного совещания не был утверждён руководством комитета. Дело в том, что в это время уже действовало постановление правительства России о государственной историко-культурной экспертизе, по которому экспертиза осуществляется в жанре авторского акта.
Акт подписывается одним человеком, без коллегиального решения, а орган охраны памятников соглашается с ним либо нет. Уже появились акты экспертизы, официально заказанные консерваторией. Они отказывают Синодальному дому в охранном статусе.
Мы знаем этих экспертов, их всегда приглашают в таких грязных случаях. Это большие мастера хватать правое ухо левой рукой и называть белое чёрным.
Подоплёка ясна: жилой дом превращается в библиотеку, а это предполагает по крайней мере перепланировку. По первоначальному проекту Синодальный дом просто сносился до одной стены, под ним выкапывалось двухэтажное подземелье, а новодел получал дополнительные этажи.
В результате нашей критики и под впечатлением памятного заседания экспертов возник другой вариант проекта. Внешние стены сохраняются, читальный зал пристраивается извне, а внутри осуществляется перепланировка с сохранением парадной лестницы и одной квартиры — Александра Кастальского.
Не спрашивайте, чем провинился, например, Павел Чесноков, который, как и Кастальский, умер в этом доме, проведя в нём полжизни. Якобы исследователи не могут установить, кто в какой квартире жил. Как говорится, кто хочет, ищет возможности, кто не хочет, ищет предлоги.
Поразительно, что именно консерватория готова перепланировать дом, в котором жили и творили выдающиеся композиторы одного направления. То есть дом был художественной колонией, сравнимой с Абрамцевом. Кастальского называли Васнецовым музыки.
Почему вообще библиотеку нужно размещать за стеной Рахманиновского зала? Нормально ли, что между зоной музыки и зоной тишины останется одна стена, а концертный зал не получит помещений за сценой?
Не говоря уже о судьбе людей, которых принуждают покидать свои квартиры.
Усадьба Ланга
Уличный корпус этой усадьбы имеет статус выявленного памятника. Здесь делается очень серьёзная инженерная реставрация с укреплением грандиозных сводчатых подвалов,
В них предполагается столовая, наверху классы, а под Средним Кисловским переулком — подземный переход в главное здание. Подвалы реставрируют не просто хорошо, а демонстративно хорошо, чтобы парировать нашу критику других частей проекта. Дворовый корпус надстраивается несколькими этажами для оперной студии. Создаётся модернистский контраст старого кирпичного и нового стеклобетонного объёмов. Если только старый действительно сохраняется, а не строится заново, поскольку охранного статуса он не получил.
Ясно, что манипуляции с охранным статусом усадьбы Ланга, как и усадьбы Колычевых, и Синодального дома, просто обслуживают проектирование.
Материал подготовил Николай Кириллов
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- «Москва — это нечто сказочное».
Как менялся облик столицы от Ивана Грозного до конца советской эпохи. - Архитектор, ученый, идеолог.
Ко дню рождения Вячеслава Леонидовича Глазычева. - Сплетни 19 века.
Лиссабонское подворье. - Особняк из конопли.
Зеленые и 3-D технологии на рынке недвижимости. - Архитектура будущего.
Как и где мы будем жить в XXI веке. - Дом Шаляпина или щитовая?
История дома 3 в 3-м Зачатьевском переулке, более известного всем как дом Ф.И. Шаляпина, с начала 2000-х годов буквально расцвечена яркими красками. - Страсти по Хундертвассеру.
15 лет назад, 19 февраля 2000 года, умер австрийский архитектор и живописец Фриденсрайх Хундертвассер — революционер в области архитектуры, создатель неповторимого экологичного стиля. - Национальная премия нашла «Аптекарский огород».
Артем Паршин рассказал, каково быть первым ландшафтным архитектором МГУ. - Русская форма.
История национальных заимствований. - 10 русских усадеб, достойных внимания.
