Нигде так много не говорят о погоде и климате, как в России. Я имею в виду не сельскую местность, где это было бы естественно, а Москву и Петербург, защищенные от разгула стихий не хуже других мировых столиц. Приведу отрывок из раннего рассказа Фазиля Искандера «Начало».
Нигде так много не говорят о погоде и климате, как в России. Я имею в виду не сельскую местность, где это было бы естественно, а Москву и Петербург, защищенные от разгула стихий не хуже других мировых столиц. Приведу отрывок из раннего рассказа Фазиля Искандера «Начало»:
«Единственная особенность москвичей, которая до сих пор осталась мной не разгаданной,— это их постоянный, таинственный интерес к погоде. Бывало, сидишь у знакомых за чаем, слушаешь уютные московские разговоры, тикают стенные часы, лопочет репродуктор, но его никто не слушает, хотя почему-то и не выключают.
— Тише! — встряхивается вдруг кто-нибудь и подымает голову к репродуктору. — Погоду передают.
Все, затаив дыхание, слушают передачу, чтобы на следующий день уличить ее в неточности. В первое время, услышав это тревожное: «Тише!», я вздрагивал, думая, что начинается война или еще что-нибудь не менее катастрофическое. Потом я думал, что все ждут какой-то особенной, неслыханной по своей приятности погоды. Потом я заметил, что неслыханной по своей приятности погоды как будто бы тоже не ждут. Так в чем же дело?
Можно подумать, что миллионы москвичей с утра уходят на охоту или на полевые работы. Ведь у каждого на работе крыша над головой. Нельзя же сказать, что такой испепеляющий, изнурительный в своем постоянстве интерес к погоде объясняется тем, что человеку надо пробежать до троллейбуса или до метро? Согласитесь, это было бы довольно странно и даже недостойно жителей великого города. Тут есть какая-то тайна».
Следует добавить, что этот интерес к погоде далеко не праздный, а мировоззренческий, космический и медицинский. Погода потому наделяется столь таинственной ролью, что позволяет объяснить все другие тайны, все, что иначе потребовало бы суровых вопросов к себе, к городу, к экологии. На погоду легко свалить беды личной и общественной жизни. Если болит голова, то от перемены погоды. Сердце покалывает, ночью не спится, днем не работается — виновата магнитная буря. Если плохое настроение, тревога на душе — это от солнечной активности. Или от полнолуния. Или циклона, антициклона, наступающей грозы, прошедшей грозы, скопления туч, радиоактивного фона, электромагнитного поля и т.д. Часы и дни благоприятные и неблагоприятные... Нигде нет таких погодовлияемых, метеовнушаемых и климатозависимых людей, как в самой большой стране мира. Ни в Англии, ни в Америке, где в зачине светских разговоров принято кратко обсуждать погоду (общую точку соприкосновения), нет такой манеры упорно сваливать на нее свои недомогания и тонкости самочувствия.
Может быть, это такая прикладная демонология? Своего рода рефлекс непреодоленного язычества? Какие-то духи обитают на Солнце, на магнитных полюсах, в тучах и раскатах грома — и враждебно влияют на нас.
Не отсюда ли и «звездная» зависимость? Во всем мире есть люди, живущие по гороскопу, но именно у большинства россиян такая смесь астрологии и характерологии вошла в бытовую привычку. Даже в общественном транспорте на информационных табло, наряду со сведениями о маршрутах и расписании, дается ежедневный астрологический прогноз. Знаки зодиака всё объясняют, точнее, отменяют необходимость объяснения. Женщина жалуется: «У меня ребенок такой неуправляемый, чуть что — вспылит». Собеседница утешает: «Чего же ты хочешь, он у тебя Лев».
— «А муж такой упрямый — хоть кол на голове теши!».
— «Так сама ведь выходила за Козерога»...
Взглянем на это с лингвистической точки зрения. Есть у русского языка грамматическое свойство, которым он превосходит все европейские, -способность к образованию безличных конструкций. Русский язык предпочитает описывать действие, как если бы оно совершалось само по себе, некоей безличной силой, в отсутствие субъекта. «Мне хорошо спится». «Ему совсем не пишется». «Парня убило молнией». В последнем случае есть вариант личного предложения: «Парня убила молния». Как бы вы предпочли сказать? Как естественнее звучит по-русски? Гугл дает беспристрастный ответ. Первое словосочетание встречается в рунете втрое чаще, чем второе. Это значит, что язык с перевесом в три раза предпочитает безличную конструкцию.
Приведу суждение выдающегося лингвиста Анны Вежбицкой из ее работы «Русский язык», где она рассматривает структурно-мировоззренческие особенности русского языка на фоне других европейских. «Богатство и разнообразие безличных конструкций в русском языке показывают, что язык отражает и всячески поощряет преобладающую в русской культурной традиции тенденцию рассматривать мир как совокупность событий, не поддающихся ни человеческому контролю, ни человеческому уразумению, причем эти события, которые человек не в состоянии до конца постичь и которыми он не в состоянии полностью управлять, чаще бывают для него плохими, чем хорошими. Как и судьба». [1]
Иными словами, безличные конструкции — это своего рода грамматика судьбы, совершающей действия помимо человеческой воли. Вежбицкая так передает значение этих конструкций:
«Его знобило / лихорадило / мутило.
что-то случилось с ним
не потому, что он хотел этого
не потому, что кто-то делал что-то
нельзя было сказать почему
поэтому он чувствовал холод / лихорадку / тошноту.
Как показывают приведенные экспликации значения, все предложения такого типа являются неагентивными [т.е. без участия агента — М.Э.]. Таинственные и непонятные события происходят вне нас совсем не по той причине, что кто-то делает что-то, а события, происходящие внутри нас, наступают отнюдь не потому, что мы этого хотим». [там же]
Такой фатализм, запечатленный в механизмах русской грамматики, не пошатнулся, а напротив, укрепился в языковой эволюции XX века, хотя, казалось бы, вступал в противоречие с официальной идеологией советского человека — «хозяина своей судьбы». Некоторые лингвисты той эпохи, включая академика В. В. Виноградова, даже предполагали, что безличные конструкции отражают «отжившую идеологию» и будут постепенно оттеснены конструкциями агентивными, выражающими волю и сознание новых строителей жизни. Однако наблюдение над языковыми процессами показало, что в советскую эпоху, вопреки ожиданиям, безличные конструкции распространились еще шире. Е.М. Галкина-Федорук отмечала в 1958 г.: «Количество безличных предложений в современном русском языке все время возрастает. /... /Наши данные показывают, что многие личные глаголы начинают употребляться по типу безличных». [2] Выдающийся лингвист А. М. Пешковский, пораженный ростом безличных конструкций в языке советской эпохи, подчеркивал их характерность для общих тенденций русского языкового развития: «Таким образом, безличные предложения, по-видимому, отнюдь не есть остатки чего-то убывающего в языке, а наоборот, нечто все более и более растущее и развивающееся». [3]
Что же именно «росло и развивалось»? Очевидно, сама безличность как категория не только грамматики, но и народного миросозерцания, или, если угодно, социального бессознательного. Провозглашая идеологию активного преобразования жизни, советская эпоха на самом деле культивировала детерминизм и фатализм, при которых субъект оказывался лишь точкой приложения каких-то высших сил истории. Он не принимал решений, но был благодарен Родине и Партии за мудрое руководство. Он был не субъектом, а прямым или косвенным дополнением классовой борьбы и «всемирно-исторических законов развития человечества». На уровне речевой стихии такая бессубъектность каждодневного бытия и выражалась в росте безличных конструкций. По замечанию А. Вежбицкой, «рост безличных конструкций, вытеснение личных предложений безличными является типично русским феноменом..., в других европейских языках — например, в немецком, французском и английском — изменения обычно шли в противоположном направлении... Это дает все основания думать, что неуклонный рост и распространение в русском языке безличных конструкций отвечали особой ориентации русского семантического универсума и, в конечном счете, русской культуры». [там же]
Вернемся к погоде. То, что россияне склонны объяснять свое самочувствие погодой, климатом, метеоусловиями, не есть ли выражение все той же тенденции — перенести «agency», т.е. источник действия, с себя на внешние обстоятельства? Это не я болею — это меня «болеют» магнитные бури или вспышки на солнце. Избавиться от своей субъектности, перенести ее подальше от себя, найти «иностранных» или «иносредовых» агентов своих действий — это общая установка и грамматики, и семантики. Бесконечные разговоры о всемогуществе климата — своего рода смысловая развертка безличных конструкций самого языка. Так мы привыкли мыслить — не субъектно, а антуражно, имперсонально. Вместо ответственности — обстоятельственность. Не «я», а «меня». Так что не только грамматика языка, но и бытовая идеология/мифология диктуется безличными конструкциями...
Вероятно, постоянное обсуждение погоды — повседневная дань неуправляемым стихиям и их роковому воздействию. Отсюда желание, чтобы они продолжали нами управлять, укрепляя нас в сладком чувстве своей простительной безответственности. Ведь в стране, подвластной капризам вождей, самодуров, бессмысленных законов, сущее удовольствие — испытывать на себе пусть вредное, зато невинное воздействие стихий: ветров, туч, излучений, испарений. Они не хотят тебе зла, на них не может быть обиды. Подчиняться все равно придется, но насколько ветер все-таки лучше и милосерднее, чем начальник! Погода напоминает нам, что есть Бог, и безличные конструкции в отношении стихий звучат почти как языческие молитвы.
Примечания
1. Анна Вежбицкая. Русский язык (глава 4, «Иррациональность», раздел 4.1, «Иррациональность в синтаксисе»), в кн. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. — М.: Русские словари, 1996. С. 33-88.
2. Галкина-Федорук, Е.М. 1958. Безличные предложения в современном русском языке. М.: МГУ, С. 151.
3. Пешковский, А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Учпедгиз, 1956, С. 345.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Зачем нужно было бедное содержание офицерства в царское время .
На примере Маннергейма. - Пока горел Нотр-Дам, в Нижнем церковники и реставраторы добивали деревянный модерн.
В России происходят не менее важные катастрофы . - Неутомимые «Мстители».
Гид по 41-му Московскому международному кинофестивалю. - Люди из прошлого.
Как живут сегодня старообрядцы, мормоны и меннониты . - Рунет недалекого будущего.
Медленный, подцензурный, «китайский» на треть. - Будущее, которое мы потеряли.
Зачем погружаться во «вчера», когда у нас есть «завтра»? - Казахстанский Дэн Сяопин.
Почему механизм передачи власти в Казахстане может быть востребован в России. - «Огромность тут важнее искусности. Сила нужнее таланта».
О менталитете, который проявляется в искусстве, и о том, как в действительности обстоят дела. - Сколько, где и как работают и зарабатывают российские женщины.
Статистические данные о зарплатах женщин в России. - Смерть и возрождение языков.
Сколько языков мы потеряли и потеряем в ближайшем будущем, а какие смогли возродиться.
