Михаил Елизаров. Мультики. М.: Астрель: АСТ, 2010.
Мало какая литературная персона вызывала столько споров, сколько Михаил Елизаров после присуждения ему полтора года назад премии «Русский Букер» за роман «Библиотекарь». Прорыв, выход из болота, победа нового над старым, трагическая случайность, решение из области идеологии, фашистский трэш — споры были долгими и ожесточёнными. «Мультики» в этом смысле ждёт куда более спокойная судьба. Тем не менее новая книга Михаила Елизарова — это по-прежнему едва ли та вещь, которую с лёгким сердцем посоветуешь почитать приятелю по классу «чего-нибудь из современного».
Конец 80-х. После окончания седьмого класса Герман Рымбаев вместе с семьёй перебирается из родного города Краснославска на окраину промышленного мегаполиса и отправляется в новую школу. Но отношения с одноклассниками с самого начала не складываются, учиться хорошо уже не получается, равно как и обратить на себя внимание школьной красавицы Наташи Новиковой. Зато очень скоро Герман знакомится с типичной районной шпаной и вступает на путь мелкого хулиганства и воровства. Время идёт, запросы компании растут, и подростки решают опробовать новый способ вымогательства денег у прохожих — порнографические «мультики». Однако быстро попадаются в руки милиции.
Тут-то, убаюкав читателя историей о типичном дворовом отрочестве наших дней, Елизаров и совершает неожиданный кульбит в лучших сорокинско-пелевинских традициях. После доставки в детскую комнату милиции Германа помещают в специальную комнату (обои с васильками, детская кроватка, подушка треугольником, коврик с игрушками, занавески), чтобы он подумал о своих поступках. Там его навещает странный человек по имени Алексей Аркадьевич Разумовский, который приносит с собой диапроектор, показывает Герману слайды и рассказывает поучительную историю мальчика Алёши. В прошлом — малолетнего маньяка и некрофила. А ныне — заслуженного педагога Разума Аркадьевича. Которому в своё время встретился такой же странный человек, вовремя рассказавший ему поучительную историю и вернувший таким образом заблудшую душу на путь истины.
И всё бы ничего, если бы тем дело и ограничилось. Но тут Елизаров, словно почувствовав привычную почву, начинает нагнетать плотность абсурда на квадратный метр реальности, вкладывать один сюжет в другой на манер матрёшек и последовательно доводить до тошноты не только героя, но и читателя, затягивая обоих в кумулятивную воронку чего-то весьма похожего на докучную сказку. И дело даже не в кропотливо подобранных деталях (типа выражения лица головы, насаженной на горлышко бутылки, или ученической тетрадочки с изображениями отдельных от тела рук и ног), а в том, что Елизаров нащупывает какую-то особую грань между реальностью и абсурдом. Достаточно прочную, чтобы читатель почувствовал себя словно в кошмарном сне, полном вывертов подсознания. Но всё-таки недостаточно чёткую, чтобы полностью утратить связь с реальностью или определиться до конца, что же всё-таки перед тобой.
Естественное сравнение, которое напрашивается при чтении «Мультиков», — это сорокинские рассказы нулевых и пелевинские опыты по перевороту реальности. Хотя очевидно сила Елизарова заключается не в эпатирующих подробностях, а в словесной ткани рассказа — плотной, логически замкнутой, удушающей. В этом смысле «Мультики», конечно, вполне равны предыдущим текстам писателя. Даже несмотря на неожиданно просветлённый, едва ли не умиротворяющий (если данное определение приложимо к описанной фактуре) финал. Другое дело, что тексты Михаила Елизарова — это не тот случай, когда многократное повторение делает предмет более удобоваримым и привычным для мало-мальски впечатлительного читателя.
Критика:
Кирилл Решетников («Взгляд»):
«Детская комната милиции, куда попадает Герман, ― это место, где за окнами простирается открытый космос. Место, где бывший малолетний маньяк-убийца по кличке Разум, ныне воспитатель Алексей Аркадьевич Разумовский, показывает вынужденным постояльцам невообразимые диафильмы. В их героях парализованный неведомой силой зритель узнаёт себя и прочих фигурантов своей личной истории, а также ещё кое-кого. Владения Разумовского ― ностальгическое и вместе с тем зловещее волшебное пространство, пребывание в котором раз и навсегда меняет жизнь юного правонарушителя.
Жалкая и трогательная корпускула советского бытия, милицейская детская с маленькой кроватью и игрушками, трансформированная в визионерскую Комнату ― не то кошмар, порождённый болезнью, не то инициатический рубеж, за которым должно открыться самое важное. Похоже, что верно всё-таки второе толкование, ― на это указывают некоторые труднообъяснимые вещи, происходящие в обычной жизни, за пределами Комнаты.
Со времён «Библиотекаря» за Елизаровым закрепилась репутация ностальгирующего постсоветского мифотворца. Но молодой писатель далёк от того, чтобы рисовать пафосные полотна в духе Александра Проханова. Последние соотносятся с литературой Елизарова так же, как программа «Время» с передачей «В гостях у сказки».
Сам же автор новых советских сказок, в которых безумцы, как и полагается, мудрее всех, пока остаётся лучшим русским писателем своего поколения».
Лев Данилкин («Афиша»):
«Теоретически можно представить «Мультики» либо как историю одного уникального сумасшествия, либо как нетипичную историю типичного героя своего времени. И то и другое неточно: на самом деле, похоже, Елизарова интересуют даже не столько герои — характеры, психология, степень вменяемости, сколько всё-таки Сюжет Эпохи: странное междумирие, в котором вдруг возникает метафизический сквозняк, вторжение Иного в повседневную жизнь.
Честно говоря, Елизаров не тот автор, отслеживать эволюцию которого входило в наши намерения; остатки энтузиазма погасила Букеровская премия деревянному «Библиотекарю». Однако «Мультики» оказались лучше предыдущих вещей. Елизаров прекратил гоняться за красивой фразой — и подвергать каждое словосочетание изощрённой дефектоскопии; текст от этого ожил, перестал производить впечатление сухого и воспалённого, у рассказчика появилось внутреннее спокойствие, долгое дыхание. Отказавшись тратить усилия на шлифовку слов, Елизаров стал слушать сигналы, доносящиеся не от чужих книг, а от настоящей истории, — и в какой-то момент таки уловил что-то важное, о чём стоило написать роман. Он не такой эффектный, как «Pasternak» и «Библиотекарь» — которые в самом деле были похожи на гопнические аттракционы для подвыпивших интеллигентов, — зато это именно роман, а не перформанс в словах».
Блогеры
Evil-ninja:
«Прочитал нового Елизарова за три часа без перерывов на.
Елизаров что-то не очень тот, если честно.
Всё похоже на трёхсотстраничную экспозицию, которая внезапно берёт и заканчивается даже без завязки.
Плюс в первой трети похоже на Козлова до степени смешения.
Хотя, в общем, has its moments ― особенно когда про головы на десятилитровых банках».
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Смертельная жажда жизни.
«Нежность к мертвым», дебютный роман Ильи Данишевского, изданный «Опустошителем», предъявляет едва ли не самого странного автора, пишущего сегодня по-русски. - Разомкнуть характеристики человека.
- Эраст Фандорин русской критики.
Александр Чанцев: когда рыбы встречают птиц. - Впереди вечность.
В воскресенье, 25 октября в возрасте 83-х лет после продолжительной болезни скончался в больнице писатель Юрий Витальевич Мамлеев. - Нина Садур: нервная система бравых пьес.
- Алексей А. Шепелёв: О новом романе "Москва-bad" и будущем литературы.
- «Наше вам с кисточкой».
- Как найти и не потерять своё счастье.
Рецепты от Светланы Храмовой. - Мой неправильный ты.
Фрагмент из романа. - На золотых дождях.
Отрывок из новой книги.
