Российский национальный оркестр включает в свою программу произведения редко исполняемые, изысканные, подчас и вовсе неизвестные – особенно не музыканту, непрофессиональному слушателю. Михаил Плетнёв в интервью разных лет говорил о необходимости просветительской деятельности, которой он вместе со своим коллективом занимается не словом, а делом: расширяет диапазон исполняемых авторов, включает в афишу уникальные, но в силу судьбы малоизвестные произведения. РНО словно бы «рассекречивает» музыкальные шедевры для широкой публики.
2 апреля 2015 года состоялся концерт Российского национального оркестра
Художественный руководитель и главный дирижер Михаил Плетнев
Дирижер Леон Ботстайн (США)
Солист Борис Березовский (фортепиано)
В программе:
Сергей Прокофьев. Сюита из оперы «Любовь к трём апельсинам», соч. 33 bis (1924)
Сергей Прокофьев. Концерт № 2 для фортепиано с оркестром соль минор, соч. 16 (1913-1923)
Бела Барток. Концерт для оркестра, Sz 116 (1943)
Репетиция оркестра
Кому не хотелось побывать на репетиции оркестра и понаблюдать за творческим процессом? Репетиция прошла спокойно и сдержанно. Оркестранты, словно олимпийцы, берегли силы перед вечерним стартом. Сосредоточенно и вдумчиво – даже если у контрабасистов, например, в партитуре была пауза длиною в 32 такта – они внимали каждому слову дирижера Леона Ботстайна, а не безучастно присутствовали на сцене. Потому что это дело – общее. Быть постоянно внимательным, включённым в работу сложного организма, именуемого «оркестр», – это и есть профессионализм, показатель многолетней выучки, высокой образованности и культуры.
Леон Ботстайн, не часто останавливал оркестр, чтобы сделать свои замечания. Кстати, американский дирижёр хорошо говорит по-русски, а там где не доставало знания языка, выручала либо музыкальная терминология на итальянском – интернациональный способ общения для всех музыкантов мира, либо пропетая им фраза с уточнением, где именно следует сделать акцент. Это была не изнурительная репетиция, а рабочий прогон сложных мест в партитуре, которые надо пройти один-два раза, чтобы быть уверенным, что на концерте всё пройдёт гладко. Оркестрант не должен выходить к зрителю измождённым.
Повторили раза два сложный фрагмент из концерта № 2 Прокофьева, где встречается полиритмия между солирующим фортепиано и оркестром. После прогона этого концерта оркестранты постукивали смычками по струнам своих скрипок, альтов, виолончелей – эти сдержанные «аплодисменты» на языке музыкантов были адресованы пианисту Борису Березовскому, что, знаете ли, дорогого стоит. Это означает признание и глубокое уважение в среде профессионалов.
Влюбись в Три апельсина!
История создания оперы «Любовь к трём апельсинам» сказочна, как и сюжет пьесы Карло Гоцци, на основе которой сам композитор написал либретто. Когда Прокофьев предложил написать это произведение для Чикагского оперного театра, дирижёр итальянец Кампанини воскликнул: «Гоцци! Наш милый Гоцци! Это чудесно!» Кто знает, была бы создана одна из выдающихся партитур для музыкального театра, окажись на месте дирижёра Чикагской оперы француз, австриец или британец?.. Перст судьбы!
Прокофьев с детства обожал театр и устраивал ежевечерние домашние спектакли. Потому из него и вырос великий композитор-драматург. Если внимательно читать его партитуру, понятно, что происходит в каждом такте – какие жесты, движения, эмоции, мизансцены. Он всё это прописал нотами! Надо лишь внимательно прочитать нотный тест. Прокофьев звуками оркестра пишет картины – как живописец красками. Как много создал он для театра – «Игрок», «Ромео и Джульетта», «Золушка», «Семён Котко», «Стальной скок», «Война и мир»...
В момент исполнения Российским национальным оркестром симфонической сюиты «Любовь к трём апельсинам», созданной на основе оперы, на наших глазах оживают сказочные персонажи. Добрый маг Челий и злая Фата Моргана, страдающий инфлюэнцей Принц и его нежная возлюбленная Нинетта; шаловливый шут Труффальдино и сварливая Кухарка… Тембральные краски инструментов и выразительные динамические оттенки создают яркие образы, персонажи. Печальные и хохочущие, коварные и добродушные, они словно бы появляются перед нами на сцене как при концертном исполнении оперы. Хотя вокалистов на сцене нет и визуального ряда тоже, – картины, созданные звуками оркестра, настолько колоритны и эмоциональны, что предстают перед зрителем как ожившие театральные сценки…
Прокофьев. Концерт № 2 для фортепиано с оркестром
«В музыке Сергея Прокофьева много агрессии, злобы, даже бесовщины», – такое часто приходится слышать о композиторе. Увы, подобное мнение стало стереотипом. И вдруг мы слышим пронзительную, тончайшую, задушевную лирику, нежнейшие переливы звуков рояля. Ужель тот самый Прокофьев? Да, многое зависит от исполнителя. Пианист Борис Березовский умеет удивлять. Он делает это на каждом концерте, потому и собирает полные залы.
Сначала открывает широкой публике такую незнакомую звезду как удивительный композитор Николай Метнер. Затем играет концерт Равеля одной левой рукой. То вдруг предстаёт в качестве концертмейстера, словно бы растворяясь за роялем, но при этом создавая изысканный и деликатный аккомпанемент. И, наконец, пианист, за которым прочно закрепилась репутация исполнителя романтического репертуара – Шопен, Лист, Рахманинов, – неожиданно делает поворот в сторону авангардиста Прокофьева. Впрочем, авангардистом, «смелым ниспровергателем канонов» и «беспощаднейшим музыкальным анархистом» Сергей Прокофьев слыл 100 лет назад…
Концерт № 2 для фортепиано с оркестром соль минор композитор писал с целью продемонстрировать свои выдающиеся возможности как пианиста. Однако для исполнения на конкурсе в 1914 году выбрал всё-таки концерт № 1. В концерте № 2 Сергей Прокофьев, провокатор музыкальной общественности и отчаянный разрушитель канонов, ещё более усложнил музыкальный язык – сколько здесь ритмического разнообразия, внезапных модуляций, смен настроений – от нежной лирики до той же агрессии…
Борис Березовский берётся за материал, который под силу только виртуозу. Будто сам поднимает планку, ставя перед собой всё более и более сложные задачи. Хотя, казалось бы, уж куда сложнее? Пассажи в партии фортепиано, охватывающие весь диапазон инструмента, сыграны с такой астрономической скоростью и филигранной чистотой, что остается только изумляться: это нереально! Как писал о концерте № 1 сам Прокофьев: «Концерт мог поразить экзаменаторов новизной техники. Они могли просто не сообразить, как я с нею справился». Концерт № 2 ещё сложнее технически. Вот и мы, слушая игру Березовского, как те экзаменаторы, не сообразили, как можно с этим справиться?..
Прокофьев, исполняя свои концерты в Америке в 20-е годы XX века, снискал славу «пианиста-титана». Перед нами 2 апреля 2015 года тоже предстал пианист-титан. В том смысле, что титанически сложную работу он выполнил внешне легко и непринуждённо, будто ему это не стоило никакого труда. И лишь тот, кто хоть раз в жизни открывал ноты Прокофьева, которого профессионалы считают одним из самых трудных для исполнения авторов, знает, сколько в эту работу может быть вложено труда и душевных сил.
Слушая Прокофьева сегодня, остаётся лишь удивляться, как это современники не понимали его музыку? Настолько новой и необычной она им представлялась… Трудно поверить, что 100 лет назад писали: «Фортепианная сторона не отличается особенной привлекательностью для пианиста…» или «Концерт совершенно непонятен для слушателей». Что тут не понятного?! Слушай и наслаждайся. Безусловно, Прокофьев не из тех композиторов, чья музыка ложится на слух при первом прослушивании: надо проникнуться ею, чтобы начать получать от неё удовольствие. Композитор всегда сознательно избегал простеньких мотивчиков и однообразных ритмических рисунков, опасаясь, что примитивная музыка победит в обществе… Да, гений Прокофьева на столетие опередил время.
Российский национальный оркестр и пианист Борис Березовский в этот вечер разрушили стереотип восприятия музыки давно признанного классиком композитора, открыли для широкой публики новые грани его дарования. Возможно, кто-то впервые узнал Прокофьева-лирика – нежного, тонкого, ранимого. В этот вечер словно бы сложились пазлы: и солист незаурядный, владеющий исполнительской техникой, сопоставимой разве что с техникой самого композитора, и оркестр удивительный, отличающийся как трепетным отношением к солистам, так и способностью к утончённой нюансировке. Профессионалам известно, что мастерство исполнителя определяется, в том числе, и умением играть piano. Воспроизвести громогласное forte не так сложно, а вот держать божественное pianissimo, да не в одиночку, а всем оркестром – вот это показатель подлинного мастерства и высокого профессионализма. И оркестранты РНО владеют этим навыком в совершенстве.
Однажды художественного руководителя и главного дирижёра РНО Михаила Плетнёва в интервью спросили: «Каких принципов вы придерживаетесь, аккомпанируя солисту?» Он ответил: «Подчиниться его воле, не мешать». Именно это наглядно продемонстрировал в концерте Российский национальный оркестр, выполняя заповедь художественного руководителя. Все динамические оттенки оркестр исполнил ярко и выразительно, но… ни на секунду не забывая о том, что главный здесь – солист.
Барток: соло для оркестранта
Итак, во втором отделении Бела Барток. Концерт для оркестра, Sz 116. Профессионалы, музыканты уважаемых оркестров, утверждают, что во всем мире исполняется лишь 5-7% относительно всей музыки, написанной классиками. А где же остальные 95% из того, что написали гении? Почему мы не имеем возможности услышать их великую музыку в концертных залах?
Российский национальный оркестр, напротив, включает в свою программу произведения редко исполняемые, изысканные, подчас и вовсе неизвестные – особенно не музыканту, непрофессиональному слушателю. Михаил Плетнёв в интервью разных лет говорил о необходимости просветительской деятельности, которой он вместе со своим коллективом занимается не словом, а делом: расширяет диапазон исполняемых авторов, включает в афишу уникальные, но в силу судьбы малоизвестные произведения. РНО словно бы «рассекречивает» музыкальные шедевры для широкой публики. Тем же самым, кстати, у себя на родине занимается американский дирижёр и музыкант-просветитель Леон Ботстайн: его концерты с рассказом о только что исполненном произведении и ответами на вопросы публики так и называются – «Рассекреченная классика».
Перед началом исполнения Бартока возник вопрос: если солирующего инструмента нет, то почему это концерт, а не симфония? Ответ нашел легко каждый, кто внимательно слушал музыку. Концертом для оркестра это масштабное симфоническое произведение называется потому, что почти у каждого инструмента (или группы инструментов) есть фрагмент или музыкальная фраза, где музыкант играет соло. Инструменты либо поочередно солируют, либо вступают в диалог: тромбон перекликается с флейтой, группа струнных – с кларнетом; солирует то малый барабан, то фагот; мы слышим пассажи флейты; две арфы мягко и гармонично звучат на фоне струнных; солирует звонкая флейта-пикколо; угрожающе звучат литавры… На протяжении концерта каждый из оркестрантов демонстрирует своё право быть солистом: партии сложны и достойны виртуозов. В истории музыки мы найдем немало концертов для гобоя, флейты, кларнета, альта, виолончели и контрабаса с оркестром, но… исполняются они гораздо реже, нежели скрипичные или фортепианные. А здесь такой благодатный материал, чтобы представить публике мастерство каждого из оркестрантов!
После второго отделения я прямо из фойе позвонила знакомому ударнику, оркестранту известного Академического филармонического оркестра: «Я сейчас слушала восхитительный концерт Бартока. Играл РНО, какой у них такой потрясающий литаврист! Сложнейшая партия литавр, и он блестяще с ней справился: одно удовольствие было смотреть за его работой». Мой собеседник ответил: «Играл Александр Суворов? Это один из лучших ударников в Москве. Его уважают все ударники других оркестров». И такое после исполнения Бартока можно было сказать, пожалуй, о каждом из оркестрантов. Каждый исполнитель РНО – бриллиант. А все вместе они – слаженный коллектив, чьей чуткой сыгранностью и ансамблевостью можно лишь восхищаться.
В масштабном, состоящем из 5 частей концерте Бартока эпизоды, легко ложащиеся на слух, сочетаются с абстрактной, непростой для восприятия музыкой. Спокойные и напевные фрагменты сменяются бравурными эпизодами. Звучит то задорный венгерский национальный танец, то печальная колыбельная. В произведении много музыкальных шуток, и музыканты РНО, обладающие тонким чувством юмора, выразительно их преподносят. В финале торжествующее tutti, подчеркнутое литаврами, звучит жизнеутверждающе и оптимистично. Как и многие великие произведения, этот концерт был создан не в самый лёгкий период жизни автора. И всё же, несмотря ни на что – победа радости над скорбью, света над тьмой, добра над злом.
После концерта в ответ на вопрос: «Вы работали с десятками оркестров. В чём главное отличие РНО от других музыкальных коллективов?» – уставший за день, но все же неутомимый и готовый общаться ещё хоть целый час дирижёр Леон Ботстайн сказал: «Это высокого класса профессионалы, и – что самое главное, – прекрасные люди, с которыми мне работалось легко. Хотя репертуар концерта сложный, и выбор был не только мой. Сюиту «Любовь к трём апельсинам» предложил РНО, концерт № 2 Прокофьева пожелал исполнить пианист Борис Березовский, а я давно мечтал представить публике «Концерт для оркестра» Бартока – произведение сложное, многоплановое, и вместе с Российским национальным оркестром мне, наконец, удалось осуществить свою мечту».
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Пока я помню, я – живу.
- В память о трагедиях .
В конце апреля Российский национальный оркестр даст концерты в память о жертвах двух великих трагедий XX века. - Назад, к природе! Вместе с Бетховеном и Стравинским.
- «Прощальная» для чернобыльцев.
Каждый год в конце апреля во Врубелевском зале Государственной Третьяковской галереи собираются жены, дети, а теперь уже и внуки ликвидаторов, чтобы вместе с музыкантами РНО вспомнить родных и близких. - Новый год с РНО.
- Как сбылись мечты Скрябина.
- «Семирамида» – одно из чудес света.
- Мастер и Манфред.
Третий фестиваль РНО открылся в обновлённом Большом зале консерватории филигранным исполнением Чайковского и Сибелиуса. - Максим Венгеров: «С чего начинается музыка?».
Лауреат «Гремми», известный скрипач и дирижёр объясняет, из чего состоит интерпретация, а также почему он выступает вместе с РНО. - Золушка как Жар-птица.
YouTube vs. Россини. Второй фестиваль Российского национального оркестра — лучшее начало концертного сезона из всех возможных.
