Во время «помаранчевых» событий этот тандем, по крайней мере внешне, выглядел почти идеальным и на сцене Майдана, и в действии. Радикальная Тимошенко подталкивала Ющенко к действиям, а Ющенко на ее фоне выглядел более компромиссным и взвешенным. Однако во всех посткоммунистических обществах широкая оппозиция режиму после победы распадалась, дифференцировалась. Так случилось с «Солидарностью», так было и с «Саюдисом». Не стали исключением и «помаранчевые».
Причина распада тандема Ющенко — Тимошенко не только в психологии взаимного неприятия лидеров, различиях в стилях и риторике, подходах к экономике, тимошенковской решительности против кутузовского подхода, по крайней мере такого, как он изображен в «Войне и мире»: главное — оседлать волну и плыть на ней (и, как ни странно, в 2004 году такой подход Ющенко сработал).
Дело еще и в институциональной конкуренции. Страна сразу после выборов 2004 года буквально въехала в избирательную кампанию 2006 года, и это притом, что реальная власть начала перемещаться в парламент, то есть цена выборов выросла, они превратились в «четвертый тур». А это неминуемо сделало всю украинскую политику популистской. И парадокс в том, что «помаранчевые» стали заложниками демократии и, соответственно, логики избирательного процесса. Нарастание противоречий привело к тому, что Ющенко отправил в отставку премьера Тимошенко и вынудил подать в отставку ее оппонента — секретаря СНБО Порошенко. Тогда такая равноудаленность президента казалась выходом из ситуации. Но история показала трагичность такого шага: «помаранчевые» не могли позволить себе этого накануне выборов.
На грабли наступали ежегодно: и в 2005 году, и после выборов 2006 и 2007 годов. Дров наломали с обеих сторон, но Ющенко, на которого в силу должности ложилась и большая ответственность, избрал неверную стратегию. Учитывая, что его рейтинг становился всё ниже, он после выборов 2007 года мог попробовать стать мудрым арбитром между БЮТ и Партией регионов. Для этого было достаточно полномочий, плюс фракция «Наша Украина — Народная самооборона» в коалиции и правительстве. Вместо этого был избран конфронтационный подход в отношении премьера Тимошенко, результатом которого стали катастрофическое падение рейтинга президента и фактический развал «Нашей Украины».
А всё дело в том, что страна находится в преддверии президентских выборов, результат которых не может быть запрограммирован. Плюс незавершенная конституционная реформа, в результате чего мы до сих пор не знаем, какая будет должность № 1 (премьера или президента). Такая система, как у нас, — двухголовой исполнительной власти (split executive) — работала во Франции на протяжении 20 лет, но для этого нужно было иметь соответствующие политическую культуру и традиции. Более того, теперь французы от нее де-факто отказались (синхронизировав президентские и парламентские выборы). И нет у нас, в отличие от США, такого инструмента избирательной демократии, как праймериз, в результате борьба за то, чтобы стать основным кандидатом в президенты от действующей власти, превратилась в войну внутри самой власти.
В упреках Тимошенко в популизме и стремлении к власти много справедливого, но с президентской стороны тактика была неискренней: сначала не даем правительству работать, а затем его же обвиняем. Ющенко искренне верит в провозглашаемые им лозунги, и стратегически они правильны: и ЕС, и НАТО, и внимание к нашей истории, но его политика неэффективна, всё почему-то делается «не так». Тимошенко же более гибкая, неидеологичная, многовекторная. В отличие от Ющенко она стремится быть более прагматичной на российском направлении, стремится не дразнить Кремль, и похоже, что Москва начинает считать, что с ней можно иметь дело.
Но разве это равноценно обвинениям с президентской стороны в «национальной измене»? Возможный выигрыш ею борьбы за президентское кресло, безусловно, будет означать, что власть перестанет быть расколотой, хотя оппоненты Тимошенко и видят в этом угрозу демократии. Но объективная конфигурация сил на Украине, как показала практика последнего десятилетия, будет противодействовать любой монополизации, а геополитическая логика всё равно будет подталкивать Киев к Европе.
Возможен был и компромисс в разделении полномочий: у президента они сокращались бы до внешнеполитической и гуманитарной сфер (то есть он занимался бы дорогими ему темами), а взамен срок президентских полномочий был бы продлен (хотя трудно представить, как это можно было бы обосновать с правовой точки зрения) либо же выборы президента перенесены в парламент. Ющенко от этого отказался. Теперь возможности компромисса кажутся исчерпанными. А значит, еще год страна будет находиться в политическом кризисе. Но у Ющенко еще сохраняется возможность войти в историю президентом, который внедрил демократические правила игры. Тогда он должен отказаться от баллотирования на второй срок. Не исключено, что в освобожденную электоральную нишу попробует войти кто-то третий (Литвин, Яценюк, Гриценко), но насколько реально будет такое раскручивание менее чем за год до выборов? Не исключен раскол «оранжевого» электората, чем в очередной раз постарается воспользоваться Янукович. Правда, в минувший четверг регионалы уже во второй раз не смогли отправить Тимошенко в отставку, а это значит, что она останется премьером по крайней мере до сентября, то есть до начала президентской кампании.
Украинская политика стала постпомаранчевой, и к ценностям Майдана наверху уже практически не апеллируют. И тем не менее вектор, заданный в 2004 году, при всех зигзагах будет, скорее всего, сохраняться. В конечном итоге отсутствие монополии на власть, коалиции и их развалы, отставки, досрочные выборы и непрогнозируемость их результатов — это как раз из европейской практики, как бы непривлекательно это и ни выглядело в наших условиях.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
