Смерть Иоанна Павла II и его похороны стали одним из самых значительных событий в жизни католического (и не только) мира минувшего десятилетия. Проводы папы превратились в глобальный медиаперформанс. Говорят, это была самая массовая церемония в истории.
Это был очень особенный папа. За его подвижническую деятельность (не будем перечислять, смотрите справку в «Википедии») его уважали даже истовые враги католической церкви.
Похороны Иоанна Павла II были самой массовой церемонией в истории человечества (так сказано всё в той же свободной энциклопедии, и я, как свидетель этой церемонии, склонен верить в то, что это действительно было так). По официальным данным, на похороны папы приехало 4 млн паломников (из них более миллиона составили поляки, его соотечественники); за упокой его души молилось более миллиарда христиан и представителей других религий (подобное — впервые). А 2 млрд зрителей по всему миру наблюдали за церемонией в прямом эфире. Предлагаемый текст был написан сразу же после похоронной церемонии, на которой я оказался как будто совершенно случайно (в отличие от миллионов съехавшихся туда специально по этому поводу).
Французский панк Поль ехал из Парижа в Рим. Он почти не говорил по-английски, понятно было только, что он едет на похороны папы римского Иоанна Павла II и собирается спать на улице, потому что денег на отель у него нет, да и отели все давно уже заняты, так как почтить память папы в Рим съехались чуть ли не 10 млн верующих, сочувствующих и просто интересующихся. Я тоже ехал в Рим, точнее через Рим в маленький городок Больсена, в гости. Но, естественно, планы мои были скорректированы: похороны папы римского — великое историческое событие, мимо которого просто нереально было пройти или проехать, тем более находясь недалеко от Рима.
В Милане мы сделали пересадку и уже в девять вечера подъезжали к Вечному городу. Поль хотя и был панк, но очень цивильный. Он выглядел вполне сильным и здоровым человеком, никаких признаков болезненности или религиозного фанатизма в его облике заметно не было. Но… собирается спать на улице… — это было мне решительно непонятно. Он всю дорогу пытался поговорить со мной о музыке, а когда у него это не получалось (язык…), включал CD-плеер и увлечённо глядел в окно поезда на попутные пейзажи.
На платформе центральной станции в Риме мы простились и разошлись в разные стороны: ему предстояло найти подходящую скамейку или мост для ночлега, а я должен был встретиться с итальянцем по имени Витторио — другом моего отца.
Витторио привёз меня в полутёмный особняк, принадлежащий одному из многочисленных в Италии католических орденов cестёр. Во дворе, среди пальм и лимонных деревьев, нас приветствовал священник дон Паоло. Ближе к утру мы в составе четырёх человек собирались пройти к собору Святого Петра, на площади перед которым стоял гроб папы. А пока часов до трёх мы намерены были поспать…
…Мы шли по ночному Риму — мимо Колизея, форума и многочисленных римских дворцов — античных, средневековых, барочных... Обычно ночью всё это ярко освещено. Но сейчас в знак траура подсветку выключили, и во тьме были различимы только чудовищно огромные силуэты зданий. Иногда только тусклый жёлтый свет фонарей выхватывал у ночи кое-какие детали типа статуи богини на фасаде здания или ордера колонны — ощущение мистической торжественности момента накрывало ещё задолго до достижения нами цели. Целью был гроб, но мы вынуждены были, конечно, остановиться гораздо раньше.
Вот множество спящих: небольшое поле перед собором Сан-Джованни ин Латерано сплошь покрыто уснувшими паломниками — кто-то лежал на подстилке, плотно укутавшись в шерстяное одеяло, кто-то просто обессиленно распластался на траве, подложив под голову рюкзак. И так через каждые десять метров — люди, спящие на скамейках и на земле. Среди них наверняка и мой знакомый из Парижа.
Перед входом на площадь Святого Петра, на Виа делла Кончилиационе («Это улица Умиротворения, построенная Муссолини и названная в честь водворения мира между Италией и католической церковью», — объяснял мне на ходу Витторио), уже собралась огромная толпа. Здесь даже ночью было несколько сотен тысяч людей. Мы остановились среди португальцев, которые, чтобы согреться и не уснуть, пели под гитару португальские религиозные песни. Звучало это крайне психоделично. На бампере случайно кем-то оставленной здесь легковушки расположились поляки — две или три семьи — и пили чай, глядя вокруг красными от бессонницы глазами.
Рассвело. Около восьми утра толпа сдвинулась с места — открыли дорогу к площади. Люди оживлённо захлопали в ладоши и пошли вперёд. Над головами цветным покрывалом колыхались флаги разных стран — от Польши до Бразилии и Ливана.
Недалеко от площади Святого Петра движение заглохло — впереди уже было много народа. На огромных экранах, установленных через каждые тридцать метров, демонстрировались документальные кадры из жизни Иоанна Павла II и бежала на трёх языках (польском, итальянском и английском) строка: «Пожалуйста, дайте друг другу как можно больше места, сохраняйте дистанцию, чтобы не причинить друг другу вред». В 10:30 или около того началась церемония.
На экранах появились лица кардиналов из разных стран и деревянный гроб (самый скромный гроб из самого дешёвого дерева — без каких бы то ни было украшений). Кардиналы начали заупокойную мессу. Из многокиловаттных динамиков всё было прекрасно слышно — несколько органных пассажей, потом хорал, а потом один из кардиналов стал читать молитву на латыни. Сидящие рядом со мной польские монахини включили радио, и я услышал очень специфический эффект медиаэха — слова молитвы вначале тускло и надтреснуто звучали из маленького приёмника, а пять секунд спустя громогласно разносились над улицей Умиротворения. Своего рода символ нашей эпохи — сначала мы слышим радио… а потом имеем дело с реальностью.
Был ещё один странный звуковой эффект — из-за него немецкий кардинал Ратцингер должен был даже несколько раз прерываться и начинать заново: во время слов молитвы прямо над площадью с неба внезапно гремели раскаты грома, хотя небо при этом оставалось совершенно ясным. На самом деле это был всего лишь ветер. Достигнув микрофона, в который, стоя перед входом в собор Святого Петра, молился кардинал, ветер разносил по площади и по другим улицам Рима (мониторы и динамики были установлены почти на всех главных площадях Рима) самые настоящие звуки грома.
Я продвигался вперёд к собору, протискиваясь через польских скаутов и испанских девчонок, мусульман и христиан разнообразных конфессий. Иоанна уважали и любили очень многие, независимо от вероисповедания… И вдруг я увидел Поля. Он, как и многие другие вокруг, стоял на одном колене на асфальте и, прикрыв глаза, молился. На лице его было чистосердечное сожаление. Чтобы панк так молился — никогда бы не подумал… Молитва закончилась, люди встали с колен, начались короткие проповеди, которые кардиналы из разных стран обращали к своей пастве.
Один из кардиналов произнёс что-то вроде «Иоанн Павел II был очень близок к святости». И тут многомиллионная толпа стала скандировать: «Santo! Santo!» — кардинал замялся, по его лицу, появившемуся в этот момент на мониторе крупным планом, было заметно, что он не знает, как ему отреагировать…
После каждого хорала толпа разносила продолжительные аплодисменты. Как объяснил Витторио, это вовсе не означает одобрения тому, как была спета молитва. Люди рукоплескали непосредственно папе. Однако всё время меня не покидало ощущение, что я присутствую на каком-то театрализованном представлении, на шоу, на огромном стадионном концерте — что угодно, только не на похоронах. Очень многие среди толпы, конечно же, плакали и истово молились, атмосфера торжественности и скорби ощущалась даже в работниках социальных служб, раздававших бесплатные бутылки воды и следивших за организованным движением толпы. Но очень многие явно смотрели на происходящее с отстранённым интересом, как на что-то интересное, но особо глубоко их не затрагивающее.
Достаточно сказать, что на каждые десять человек в толпе приходился один журналист (человек с фотоаппаратом, с видеокамерой, с блокнотом). Похороны папы римского Иоанна Павла II стали в первую очередь именно медиасобытием... Возможно, потому, что на этом похоронном карнавале присутствовали и Буш, и Клинтон, и Жак Ширак, и Шрёдер, и другие государственные создания... Но на самом деле тут всё глубже. Может быть, это было первое событие подобного масштаба, случившееся в эру окончательной победы информационных технологий…
Под низкий торжественный вой колокола гроб обступили люди в чёрном — римские дворяне, которым была предоставлена особая честь — носить пап на специальных носилках во время их выходов в народ. Иоанн Павел II никогда не пользовался этим паланкином, предпочитая быть среди людей, а не над ними. Услуги носильщиков пригодились ему только теперь, после смерти. Гроб унесли на подземное кладбище под собором Святого Петра.
Вернувшись в особняк ордена сестёр, мы уселись обедать и, с удовольствием поглощая пасту (разумеется, пасту), разговорились о похоронах и о кардиналах, которые могли бы претендовать на папский престол.
— Как вы думаете, дон Паоло, кого изберут? — допытывался я.
— Ну, это никому не дано предугадать.
— Мне показалось, что выберут Ратцингера, — сказал я. — Как по-вашему, велики его шансы?
Дон Паоло и Витторио многозначительно переглянулись.
— Возможно…
И они перевели разговор на другую тему.
8 апреля 2005 г., Рим
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Чужая вера России не нужна.
О католицизме и православии. - Еврейские мотивы в искусстве Ватикана.
Как Микеланджело умудрился пропитать еврейской традицией главные шедевры христианского искусства. - Ватиканский McDonalds подкармливает бездомных, не желая закрываться.
- Элвин Тоффлер: «оракул» массмедиа и социальной науки.
Ушел из жизни известный американский социолог и футуролог, чьи труды стали классикой еще при жизни. - Ворованное слово.
10 занятных историй о плагиате и его последствиях. - От инквизиции до гей-парадов.
Верующие португальцы предельно терпимы в вопросах веры и не склонны кому-либо навязывать свое мнение и взгляды . - Папа Франциск.
Прошло всего несколько часов после избрания, а уже все знают, что он первый: папа-латиноамериканец, папа-иезуит, папа Франциск, да и само появление понтифика оказалось уникальным. - Масло в огонь.
Ватикан в центре гей-скандала. - Руперт Мёрдок, до свидания.
На что надеются британские медиа.
