Под военно-духовой оркестр маршируют люди с песьими головами, фигуры в маскхалатах, дети-покемоны с огромными леденцами-петушками, провозят через всю сцену ракету стратегического назначения.
Двуглавый петух - образ смелый и рискованный, даже если не трактовать его примитивно-аллегорически.
Новый спектакль, вытеснивший из репертуара Большого прежнюю версию «Золотого петушка», в известной мере предсказуем по общему концептуальному решению, во всяком случае так кажется поначалу.
Первый акт - безупречно стильная сатира на коммуно-православный милитаризм в любых его версиях: монархической, сталинской, застойной, новоимперской.
Оттого так органична вся декоративная эмблематика в оформлении, увенчанные пятиконечными звездами короны и сам двуглавый золотой петух как символ этой «государственности».
Бас отца нации
Распределение образов антропоморфных логичное: сын Гвидон - «младореформатор», сын Афрон - идеолог ура-патриотизма, воевода Полкан - силовик.
Антураж выполнен блестяще, а пляски «ансамбля Александрова» поразительно ложатся на музыку Римского-Корсакова.
Сам царь Додон - это и монарх, и генсек, и президент, в общем, национальный лидер, «отец народа».
Музыкальный руководитель постановки – дирижёр Василий Синайский и исполнитель главной партии Владимир Маторин великолепны, а бас Маторин еще и как актер гениален. На пресс-конференции Кирилл Серебренников рассказывал, что Маторин для образа Додона пробовал разные краски и типажи, делал его то «под Каддафи», то «под Гитлера». Но результат ближе все-таки к Брежневу или Черненко, только не на поздних стадиях, а на, что ли, более ранних.
Во время увертюры на галерее ампирного зала появляются снайперы с оптическими винтовками и по стенам прыгают красные точки прицелов, затем идут уборщицы с пылесосами, охранники с овчарками - возможно, детали и избыточные, но работают на общую зрелищность действа.
Серебренников, по его собственным словам, рассуждал так: «Театр какой? Большой. Петушок какой? Золотой». И правильно рассуждал - материал не только позволяет, но и предполагает подобные повороты. От сказочности Серебренников, однако, не отказывается, и это тоже осмысленно: среди чиновников в пиджаках появляются бояре в меховых шапках - но для страны, где история стоит на месте или в лучшем случае ходит по кругу, это совершенно нормально (Михалков когда всерьез говорит о возвращении к монархии - это же никого не шокирует).
Уморительно смешной танец «партийных дам», наряженных в кокошники, переходящий в сновидческую плоскость – когда приходят в движение и опускаются с потолка шикарные люстры.
Чуть больше меня смутила процессия гастарбайтеров с траурными венками, извещающая о судьбе царских сыновей. Звездочет - старый интеллигент в мешковатом костюме и брюках на подтяжках, лысый скрюченный очкарик.
Но самое занятное, пожалуй, связано с Петушком - это полуобнаженный подросток (оторванный, как я понял, ученым от матери против ее согласия) с подключенными к голове проводами - образ, очевидно навеянный футуристическими боевиками в духе «Особого мнения» Спилберга.
Шемаханское сонное царство
Второе действие вышло поскучнее. Впрочем, я не люблю музыку Римского-Корсакова, и особенно оперы на пушкинские сюжеты, они у него удручающе монотонные.
Если в первом акте «Петушка» за постановочным антуражем это не особенно заметно, то второй акт, несмотря на вокал Венеры Гимадиевой, меня чуть было не усыпил в какой-то момент. Простреленный и погорелый дворец с расчлененными телами в обитых изнутри цинком деревянных ящиках, по архитектуре и декору во многом напоминает палаты Додона, то есть строился по аналогичному проекту, как это часто бывало и в российской, и в советской империи.
Шемаханская царица встречает гостей в национальной одежде, но вскоре остается в ярко-красном платье и заставляет Додона плясать в кокошнике на сыновних гробах.
Решение второго акта у меня вызвало ассоциации с безвременно сошедшими со сцены «Современника» серебренниковскими «Антонием&Клеопатрой».
Когда в финале второго акта появляется отрубленная голова на блюде (Додон выполняет свою фантазию насчет Полкана) - таким образом возникает еще и отсыл к сюжету о Саломее.
Третья перемена блюд: дети-покемоны и др.
Серебренников говорил, что любовь к Шемаханке меняет Додона, производит в нем внутренний переворот. Честно сказать - в третьем акте я этого не заметил, может, отвлекся.
А ведь было на что: возвращение Додона обставлено с размахом даже не русско-имперским, а скорее китайско-маоистским.
Под военно-духовой оркестр маршируют люди с песьими головами, фигуры в маскхалатах, дети-покемоны с огромными леденцами-петушками, провозят через всю сцену ракету стратегического назначения.
Для царя с царицей выстроен помост, за ним складываются благостные многоголовые мозаичные картинки, как на стадионах во время открытия-закрытия Олимпиад.
Царица в белом манто - и народ в черных майках с текстом из либретто: «ваши мы, душа и тело, коли бьют нас так за дело». И снова интеллигент-звездочет, а также вездесущие гастарбайтеры.
После того, как Додон отдаст концы, а царица и мальчик-»петушок» уйдут, взявшись за ручки, он разогнется и покажет, что только притворялся немощным, а на самом деле он в этой театральной сказке - хозяин.
Но приезжие рабочие к тому времени уже разбирают , и почти уже разберут сценографическую конструкцию.
Флаг на лоскуты и на Оскар
Самый «забойный» в этом спектакле на мой личный вкус момент - это когда в первом акте провожая сыновей Додон облачается в патриаршею одежду (с двуглавым петухом вместо креста на голове) и размахивает дымящимся кадилом.
Но и всё остальное, от двуглавого петуха и звезд на коронах до кумачовых портянок, которыми обматываются собирающийся на войну сыновья, да и белый маршальский китель Додона - в известной мере провокативно.
Другое дело, что кто-нибудь наверняка скажет: ну да, Серебренников постоянно ходит по кремлевским кабинетам, поэтому можно ли верить в искренность его намерений?
А, между прочим, подобная система давно действует в Европе, где тамошние «прогрессивные» художники уж и не знают, как еще надругаться над «святынями» (в одном шведском фильме герой национальный флаг в задницу совал - и этот фильм от страны на «Оскара» выдвигали), а им за это из бюджета доплачивают, поддерживают таким образом культуру.
Русские же деятели культуры считают, что на бюджетные деньги можно снимать только пропагандистcкие агитки. Серебренников попытался в царстве царя Додона поработать по-европейски. Он свое дело сделал достойно.
Посмотрим теперь, приживется ли схема.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Дорогу осилят.
Уикендовое кино от Александра Чанцева. - Фестиваль «Музыка Земли» откроется в Большом театре.
- Большие кулисы Большого театра.
Императорская Москва. - Ave Майя!...
Об успехе великой русской балерины. - МАМТ снял ролик о закулисье оперы.
- Родину себе не выбирают?
Вопреки всем предчувствиям и пророчествам, премьера балета «Нуреев» в Большом театре все-таки состоялась. - Инквизиция на марше.
Режиссёр оскорбляет чувства верующих царебожников не только творчеством, но и самим своим существованием. - Марика Мачитидзе. Сила голоса.
Как роскошное пение, перья и немного латекса привлекли к опере интерес миллионов. - Поэма для героя.
О новом шедевре в «Гоголь-центре». - Девушка по имени Рождество.
История Лины Кавальери, самой известной оперной певицы конца 19 века.
