Кредит МВФ не всегда «черная метка». Мексиканский министр финансов говорит, что пользоваться им не будут, но право на получение ссуды Мексика на всякий случай застолбила.
Мексика обратилась к Международному валютному фонду за кредитом в размере 47 млрд долларов. Слова «кредит МВФ» обычно ассоциируются с экономическим коллапсом, дефолтом, крахом национальной финансовой системы и тому подобными бедствиями. Но экономика Мексики далека от коллапса, хоть и страдает от глобального кризиса, войны с наркотиками и оставшихся после 70-летнего правления одной партии структурных проблем. Стране пошли впрок уроки, которые она получила в 1982 и 1994 годах.
Увлекательное прошлое
В Мексике много десятилетий существовала однопартийная система. Правящая Институционно-революционная партия делегировала на пост президента на один шестилетний срок кого-нибудь из руководства. Уходя, президент указывал на своего преемника. Формально ИРП была не единственной партией в стране, но фактически у других не было никаких шансов. Чтобы консолидировать народ, деятели ИРП подкупали потенциальных противников и щедро подкармливали сторонников. Когда же и это не помогало, партия фальсифицировала результаты выборов.
Так продолжалось с начала 1930-х до начала 1980-х, а в 1982 году страна обанкротилась: не смогла обслуживать внешний долг. Поддержание однопартийности стоило огромных денег — все партийные кланы требовали денег в обмен на лояльность; к тому же курс на импортозамещение и защита отечественных производителей законсервировали экономическую отсталость.
Мексика скомпрометировала себя как заемщика, и ей пришлось выстраивать свою репутацию заново в ситуации глубокого экономического спада и кризиса политической системы. Монополия ИРП на власть дала трещины, и в этих условиях в руководстве партии возросло влияние реформаторов. Президенту Карлосу Салинасу удалось привести в порядок государственные финансы и порвать с традицией протекционизма. К сожалению, он упорно не желал замечать, что национальная валюта переоценена, и его преемник Эрнесто Седильо в 1994 году столкнулся с жесточайшим валютным кризисом. Он был вынужден пойти на девальвацию песо. Мексиканский фондовый рынок рухнул. Волна от этого краха распространилась по всей Латинской Америке и получила название «эффект текилы», то есть эффект домино, но с мексиканским оттенком. Эффект текилы в очередной раз подмочил финансовую репутацию Мексики. Страну спасли Соединенные Штаты, выдав ей 20 млрд долларов срочной помощи.
Тучные годы
Не прошло и года после краха фондового рынка, как мексиканская экономика начала восстанавливаться. В 1995—2000 годах рост экономики составил в среднем 5,1%. После замедления в 2001 году, вызванного кризисом в США, страна продолжила довольно динамично развиваться. Главным витамином роста стала свободная торговля.
В 1994 году вступило в силу НАФТА — Североамериканское соглашение о свободной торговле. Присоединение к НАФТА по инициативе президента Салинаса позволило Мексике сделать экономический рывок после «потерянного десятилетия» 80-х. ВВП страны менее чем за 15 лет удвоился и в 2009 году составил 1,4 трлн долларов (при населении 110 млн человек). ВВП на душу населения — 14 тыс. долларов, это несколько меньше, чем в России. Ожидаемая продолжительность жизни выросла с 70 лет в 1990 году до 76 в 2007-м.
Экономическое развитие происходило на фоне разрушения однопартийной модели и становления политической конкуренции. В 1997 году ИРП потеряла абсолютное большинство в Национальной ассамблее. На президентских выборах 2000 года победил кандидат от правоцентристской Партии национального действия (ПНД) рыночник Висенте Фокс. В 2006 году кандидат от ИРП даже не пробился в финал.
В схватке сошлись левоцентрист Мануэль Лопес Обрадор из Партии демократической революции и правоцентрист Фелипе Кальдерон, выигравший праймериз ПНД вопреки мнению и желанию президента Фокса. С минимальным отрывом победил Кальдерон. Придя к власти, он первым делом ограничил зарплату себе и своим министрам и стал регулировать цены на тортильи. Несмотря на это, его правительство проводило довольно разумную экономическую политику и даже заговаривало о том, чтобы реформировать мексиканскую нефтяную монополию Pemex.
Тяжелое наследие царского режима
Однопартийный режим оставил в наследство мексиканской демократии коррупцию, олигархов (в российском смысле), бедность и неэффективные государственные монополии. Структурные реформы идут туго: в стране слабенькая (по сравнению с развитыми демократиями) судебная и законодательная власть, зато имеется сплоченная каста деловых людей, тесно связанных с государством и всячески препятствующих конкуренции.
С 1938 года всё, что связано с нефтью, — от скважин до АЗС — принадлежит государству. Но государственная нефтяная монополия Pemex не заботится о развитии. В 2006 году она потратила на инвестиции 13 млрд долларов, хотя ее прибыль до налогов составила 50 млрд. Добыча нефти падает. Но у компании другие заботы. За ее счет финансируется 40% расходов государства. Кроме того, надо кормить и собственных работников: их 140 тысяч, и многие из них непонятно чем занимаются, как это часто бывает в госучреждениях.
Электроэнергетика страны тоже нуждается в реформировании; сейчас отрасль поделена между двумя государственными монополистами.
Мексиканские олигархи очень напоминают своих российских собратьев. Самый известный и богатый — Карлос Слим, успешно приватизировавший в 1990 году, при президенте Салинасе, телефонную монополию Telmex. До сих пор компаниям Слима принадлежит более 90% наземных телефонных линий и почти 80% рынка мобильных услуг. Немудрено: в течение шести лет после приватизации Telmex Слима законодательно защищали от конкуренции.
В бедности, с точки зрения официальной статистики, живет каждый пятый мексиканец (в 1994—1995 годах — каждый второй). Более показательна, однако, другая цифра: 11% населения живет на сумму от 1 до 2 долларов в день. Разрыв в уровне жизни между благополучными северными и нищими южными штатами очень велик. Вызванное этим напряжение время от времени прорывается. Например, одним из факторов, вызвавших кризис 1994 года, было восстание индейцев южного штата Чьяпас.
Текущие и прогнозируемые экономические показатели, по данным The Economist Intelligence Unit
| 2008 | 2009 | 2010 | 2011 | 2012 | 2013 | |
| Рост/падение ВВП, % | 1,4 | -4,4 | 1,4 | 3,6 | 4,0 | 3,8 |
| Инфляция, % | 5,1 | 4,8 | 3,6 | 3,4 | 3,3 | 3,3 |
| Дефицит/профицит общего баланса реального государственного сектора, % ВВП | -0,1 | -3,2 | -2,8 | -2,5 | -2,4 | -2,3 |
| Сальдо платежного баланса, % ВВП | - 1,5 | - 3,4 | -4,3 | -3,9 | -2,6 | -2,5 | Курс песо к американскому доллару | 11,1 | 15,4 | 16,8 | 16,8 | 16,7 | 16,9 |
Холодный северный ветер
У Мексики экспортно ориентированная экономика, причем 90% мексиканского экспорта приходится на США и Канаду, партнеров по НАФТА. Кроме того, 2% ВВП страны — это деньги, которые мексиканцы, работающие в Штатах, посылают родственникам, оставшимся в Мексике. Понятно, что когда Америка чихает, у Мексики начинается воспаление легких. А уж когда воспаление легких у Америки…
В четвертом квартале 2008 года ВВП страны упал на 1,7% по сравнению с четвертым кварталом 2007 года.
В январе деловая активность снизилась на 9,5% по сравнению с январем 2008 года. Инфляция в 2008 году достигла 6,5%, хотя правительство планировало снизить ее до 3%. Седьмой месяц падает песо. С октября по февраль банк Мексики потратил на поддержание курса 21 млрд долларов. В марте за доллар давали больше 14 песо; в конце 2007 года — меньше 11.
Страх за песо — одна из причин, по которой мексиканское правительство обратилось к МВФ за кредитом. Но это не простой кредит. МВФ предоставит Мексике так называемую гибкую кредитную линию (FLC). Это совсем новый инструмент фонда, предназначенный для сильных заемщиков.
Мексика — сильный заемщик. Резервы Центрального банка составляют 85 млрд долларов, государственный долг — всего 30% ВВП. В стабилизационных фондах за тучные годы накоплен эквивалент 1,8% ВВП.
Кроме гибкой кредитной линии МВФ, Мексика может рассчитывать и на кредитную линию от Федеральной резервной системы США. В октябре Банк Мексики и ФРС заключили соглашение, по которому Мексика может воспользоваться валютным свопом на 30 млрд долларов. Глава Банка Мексики Гильермо Ортис 20 марта сказал, что банк, возможно, вскоре прибегнет к этой возможности.
Выражая благодарность МВФ за предоставление гибкой кредитной линии, министр финансов Мексики Агустин Карстенс сказал, что его страна не планирует ей пользоваться и обратилась за кредитом «на всякий случай». Министр надеется, что благодаря вовремя проявленной предусмотрительности Мексика сможет защитить свою экономику от наиболее тяжких последствий глобального кризиса.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
