Сегодня в Глазуновском зале консерватории состоялась церемония прощания с композитором. Мы собрали несколько реплик: каким запомнили композитора его ученики и коллеги по музыкальному цеху.
В четверг не стало Бориса Тищенко, выдающегося русского композитора, профессора Санкт-петербургской консерватории. Полгода назад мы публиковали его интервью, вероятно последнее в его жизни… Сегодня в Глазуновском зале консерватории состоится церемония прощания с композитором. Мы собрали несколько реплик о том, каким запомнили композитора его ученики и коллеги по музыкальному цеху.
Сергей Стадлер: «Мы живём не в творческое время»…
Скрипач, лауреат Конкурса им. Чайковского, ректор Санкт-Петербургской консерватории
— С Борисом Ивановичем я знаком лет тридцать. Играл его каприччо и сонату для скрипки соло, был первым исполнителем его второго скрипичного концерта… Мы тогда прямо с репетиции премьеры в филармонии записали пластинку (дирижировал Василий Синайский). Концерт безумно сложный и технически, и по содержанию и огромный — он длится больше часа, с расширенным составом оркестра (из-за чего его не так часто услышишь со сцены). Тем не менее это одно из знаковых сочинений в скрипичной музыке ХХ века. Совсем недавно, в юбилей Бориса Ивановича, я дирижировал здесь музыкой балета «Ярославна», это был полуторачасовой концерт, мы, оркестр и хор студентов консерватории, сыграли его фактически целиком…
— Зрители выдержали, зал не опустел по ходу действа?
— Но это было интересно, очень интересно! Казалось бы, совсем недавно консерватория отмечала юбилей композитора и… Конечно, мы все очень скорбим, такие утраты ничем никогда не восполняются. Я с ним общался на протяжении всей своей жизни, независимо от моего статуса в консерватории, где он так давно преподавал, выпускал множество учеников, отдал ей столько сил.
— Если отвлечься от общеизвестного — ученик Шостаковича, один из патриархов (наряду со Слонимским) нынешней петербургской композиторской школы, — что останется в веках ещё кроме, связанное с именем Бориса Ивановича?
— Когда был жив Шостакович, все понимали, что это великий композитор. И когда вот по этим консерваторским коридорам ходил Борис Иванович, все тоже понимали — среди нас очень большой композитор, личность в музыке. Это люди всегда знают, независимо от регалий и прочих внешних вещей…
Тищенко играть трудно, он ставит перед исполнителем высокие задачи. Поэтому встреча с его музыкой — это всегда преодоление, такая серьёзная планка, которая не у всех композиторов сейчас есть. Кроме того, Тищенко — большой мастер. Он много умел! Вот это мастерство уходит. И очень хотелось бы, чтобы люди, которые приходят ему на смену, умели больше.
— Сейчас от многих слышно, что уходит школа, преемственность прерывается. Вот Шостакович, Шнитке, Тищенко, Слонимский. А из нового поколения таких ярких, соразмерных по масштабу музыкантов и педагогов просто нет…
— Когда люди стареют, им всегда кажется, что раньше было лучше. Но… сейчас вообще меняется подход к музыке. Меняется отношение к искусству вообще и в частности, и к композиторскому тоже. То есть мы, конечно, не живём сейчас в творческое время. И для меня как для исполнителя это болезненно. Потому что профессия исполнителя — она вторична. Сначала идут композиторы — создатели. Посмотрите, несколько десятков лет назад на земле жили Шостакович, Стравинский, Мессиан… Но сейчас, я думаю, в мире нет ни одного человека, имя которого можно поставить рядом с ними. То есть это какой-то планетарный процесс.
Светлана Нестерова: «Если я когда-нибудь умру, я умру в ноябре»…
Композитор, преподаватель Санкт-Петербургской консерватории, лауреат многочисленных композиторских премий, ученица Тищенко
— У меня были замечательные учителя в училище, именно они познакомили меня с музыкой Бориса Ивановича: фортепианной сонатой, виолончельным концертом. Этот виолончельный концерт Тищенко писал в аспирантуре, и он настолько задел его учителя, Дмитрия Шостаковича, что он попросил клавир и сделал свою версию оркестровки.
Причём в партитуре у Шостаковича исключительно струнный оркестр. Не секрет, что Шостакович так настороженно относился к меди. У него, конечно, много медных духовых соло, но всё-таки опирался он на струнную группу.
В музыке Бориса Ивановича всегда равноправны и медные, и деревянные духовые, и струнные. Шостаковичу захотелось сделать версию для одних струнных. И это уже стало другой музыкой! Потому что в оригинале концерта это одна виолончель как в море плывёт в огромной массе медных инструментов. Она борется за свой голос и в итоге гибнет. Такая программная музыка…
Когда я только начинала заниматься композицией, я изучала много современной музыки: мне было интересно, что пишут в наше время. И пришла к выводу — лучше Тищенко никто ничего не делает, это фигура безусловно номер один! Он достигает в своей музыке высочайшего эмоционального накала, на который способен далеко не каждый композитор. У него есть свойственный только ему музыкальный язык, и он снова и снова говорит с его помощью о каких-то непреходящих ценностях, вещах, которые волнуют всех нас.
— Есть какие-то формулы, которые закреплены за выдающимися людьми, они кочуют из энциклопедии в энциклопедию в словарных статьях про них… Вот известно, что Тищенко — ученик Шостаковича, что он один из патриархов ленинградской композиторской школы, наряду со Слонимским…
— Знаете, у Шостаковича было очень много учеников. Среди них много известных композиторов. Но далеко не каждый композитор почитает своего педагога и всю жизнь остаётся его учеником. Будучи при этом сам великим музыкантом. Тищенко был таким! Причём в основе его музыки, как мне кажется, Бетховена и Шуберта гораздо больше. Хотя от Шостаковича, конечно, тоже много.
Но почему-то так много было учеников Шостаковича, которые предпочитали не вспоминать годы ученичества у него. Свиридов, к примеру, Уствольская. Но Тищенко был очень тактичный и благодарный ученик. И он никогда не открещивался от своего ученичества. Поэтому в умах многих он закреплён как ученик Шостаковича.
— Чему вы научились у Бориса Ивановича?
— Он меня научил гораздо большему, чем просто писать нотные значки на бумаге. Когда я читаю книги, я читаю его глазами, когда слушаю музыку — слушаю его ушами. Он учил и каким-то этическим вещам… Причём очень незаметно, он никогда не назидал, скорее был таким старшим товарищем…
Мне сейчас почему-то вспоминается, что он говорил: «Я очень не люблю ноябрь. Такой промозглый, самый тёмный месяц! Если я когда-нибудь умру, я умру в ноябре»… И я так надеялась, что этот ноябрь минет. Но… не проскочили мы этот рубеж.
Санкт-Петербург, Театральная площадь, дом 3, коллективу Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Римского-Корсакова
Дорогие коллеги, от имени Московской филармонии примите самые искренние и глубокие соболезнования в связи с постигшим вас горем. Для всех нас смерть Бориса Ивановича — боль и большая потеря. С именем Бориса Тищенко навсегда будут связаны представления о лучших традициях русской композиторской школы. Изумительный, тонкий музыкант и необыкновенно благородный человек, у которого считали за счастье учится все студенты Санкт-Петербургской консерватории. Нам бесконечно жаль, что уходят люди, освещавшие эпоху своим высоким служением профессии. Все сотрудники Московской филармонии скорбят вместе с вами. Просим передать соболезнование семье Бориса Ивановича. Коллектив Московской филармонии, генеральный директор МГАФ Е.С. Зубарева, художественный руководитель МГАФ А.В. Чайковский, председатель художественной коллегии А.А. Шалашов.
Материал подготовил Алексей Титов
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Надежда Дорохова: «Гоша ломился в те же врата, только зайдя с другой стороны…».
11 апреля замечательному композитору Георгию Дорохову исполнился бы 31 год. - Уловки производителей.
Как нас заставляют покупать новую технику. - Светлый ручей.
Две записи фортепианных концертов Шостаковича: Денис Мацуев и Валерий Гергиев от лейбла «Mariinsky» и Александр Мельников и Теодор Курентзис от Harmonia Mundi . - Модест Мусоргский. Жизнь в коммуне.
9 [21] марта 1839 года родился Модест Петрович Мусоргский. - Владимир Горлинский: «Мелодии Стравинского - химеры, раздираемые изнутри на части…».
Современный композитор об убийстве виртуального слушателя Стравинского. - Александр Рахманинов: «Вокруг него роится множество паразитов».
1 ноября, на 80-м году жизни в Швейцарии скончался Александр Рахманинов, внук великого композитора, единственный наследник и обладатель авторских прав на все сочинения деда. Мы публикуем одно из последних интервью с Александром Рахманиновым. - Сергей Невский: «Без Гайдна ничего этого просто бы не произошло…».
Композиторы о композиторах. Гайдн. Изобретение симфонии и квартета. - Антон Васильев: «Наверное, я бы стал трансвеститом-проституткой…».
Молодой композитор объясняет как следует понимать современную, поисковую музыку. - Тимур Исмагилов: «Я бы мог сочинять музыку даже в глухой деревне».
Уфимская музыкальная жизнь, Московская консерватория, вокальные циклы и татарский мелос в жизни современного композитора. - Антон Сафронов: «Я композитор эпохи послесловий».
Кто лучше выражает дух своего времени — архивисты или новаторы?
