Семь часов в воздухе (шесть тысяч километров, по суше же девять тысяч без малого) – воочию это производит впечатление: начинаешь понимать, что в России Пространство превращается во Время, и наоборот. Одно то, что летишь навстречу самому времени – шесть часов разницы наглядно демонстрируют, как ты его преодолеваешь, это самое Время-Пространство – способно свести с ума…
В общем, впечатление сильное: как эти бесконечные просторы осилить, освоить и окультурить?
Ответ напрашивается сам собой: да никак…
И вот, тем не менее: на этой самой границе с Китаем (Китай, город ХэйХе, виден с берегов Благовещенска, прямо через реку Амур, буквально рукой подать, на катере – 5 минут) и происходит самый отдаленный от центра, то бишь от Первопрестольной, российский кинофестиваль. И не только кино-, но еще и театральный: с десяток спектаклей, вместе со всеми прибамбасами, декорациями и костюмами, тоже привезены из Москвы (вот как? - поездом или самолетом - мне неведомо и даже страшно об этом задумываться).
Так что, господа, это, скажем так, и не фестиваль, а какой-то отчаянный подвиг: учитывая, что организован он был отменно, без опозданий, скандалов и задержек - рейсов, просмотров, автобусов, кораблей, обедов и завтраков, - можно сказать, что это подвиг вдвойне, втройне (помимо всего прочего, у президента «Амурской осени», Сергея Новожилова, - явный организаторский талант).
…Но я все о своем: теперь прибавьте к этим семи часам полета еще три с половиной, необходимых, чтобы добраться сюда из Парижа, и подвиг Пьера Ришара, таки посетившего фестиваль в самом конце (к неописуемому восторгу всего города - мсье Ришар, как истинный демократ, передвигался по Благовещенску пешком) – предстанет перед вами во всей красе. Честно говоря, не знаю, стала бы я в его возрасте и обладая его статусом, тащиться в такую даль… В общем, молодец Ришар, что тут скажешь: не посрамил имиджа бесшабашного блондина, сорвиголовы, вечного enfante terrible, большого ребенка, каким остался до старости.
Кстати говоря, одна весьма странная дама, к тому же и сама явно в летах, и задала ему такой вопрос на пресс-конференции: мол, вы уже пенсионер, а все скачете, на что мсье Ришар тактично отрапортовал, что типа возраст определяется не годами, а темпераментом и умением оставаться молодым несмотря на седины.
Что и говорить, Ришар очень украсил своей персоной Благовещенский фестиваль: актер он до сих пор статусный, накрепко связанный с традицией французской комической, наследник всего лучшего, что делалось в кино за сто лет в такой трудной области, как юмор и дуракаваляние – за спиной Ришара будто маячили такие «монстры», как Бурвиль и Фюнес, не говоря уже о гуру смешного – Чаплине.
Надо сказать, что обаяние его – не наносное, а истинное, чисто французское, легкое, изящное: словом, классически-галльское – не француз, а архетип француза, не просто очередной лицедей, а прямо-таки символ нации. Сохранившей в наши тяжелые времена унификации и глобализации такие милые черты, как гурманство, способность к необязательному флирту, и – возможно, чисто формальное, но все же – преклонение перед женщиной.
В общем, именно Ришар – более всех остальных – своему имиджу идеально соответствует: выкручиваясь из неловких ситуаций (самую малоприятную, когда его напрямую спросили, каково это – быть пенсионером, я уже описала), он не растерял ни своего обаяния, ни чувства собственного достоинства.
Между тем, в Благовещенске интересны были не только знаменитости такого ранга (притом, что звезд здесь было пруд пруди) – как выяснилось, здесь, как и в Канне, есть свои фрики. Скажем, некий Максим, который специально приезжает на время фестиваля в Благовещенск, берет отпуск, чтобы …фотографироваться со знаменитостями и фотографировать знаменитостей. Сам он похваляется, что некогда Надежда Бабкина назвала его «звездным маньяком»; действительно, мимо него трудно пройти и самому Ришару, несмотря на суровых секьюрити: этот самый Максим, мономан и человек упорный, пробивался через все кордоны. Кстати говоря, в этом году продюсер фестиваля Антон Калюжный, сжалившись над ним, подарил ему аккредитацию: так что этот экзотический фанатик щелкал своих кумиров почти беспрепятственно, иногда мешая профессиональным фотографам.
Другая экзотическая личность – некая дама, медсестра по профессии, которая тоже подгадывает свой отпуск в аккурат к фестивалю: чтобы вблизи, в упоительной, как она выразилась, близости, лицезреть своих кумиров. Забавно, но именно в Благовещенске понимаешь смысл слова «звезда»: если ради удовольствия просто постоять рядом с Талызиной или Конюховой ты бросаешь все свои дела и едешь в другой город, стало быть, «система звезд» все еще работает. Нет, я понимаю, что она работает в Голливуде или в Канне: красная дорожка, как символ всемогущества оживших въяве «теней», как символ «другой», недосягаемой жизни на виллах и яхтах всегда будет будоражить романтиков. Но чтобы взять отпуск ради звезд отечественных, не осиянных (чего греха таить?) всесветной славой – это, согласитесь, дорогого стоит.
На одной из фестивальных вечеринок, проходившей в шикарном армянском ресторане за соседним столом гуляла свадьба; так вот, при одном только упоминании имени Дмитрия Харатьяна, армянина лишь отчасти, свадебные гости тут же забыли про жениха и невесту, оккупировав Дмитрия и умоляя сесть за их стол.
Какое-то приятное, ностальгическое ощущение дежавю: будто находишься на «всесоюзном» фестивале (каковые практиковались в столицах тогдашних союзных республик, от Алматы до Баку, Душанбе, Ташкента и далее везде), где тогдашних кумиров еще не рухнувшего советского кинопроката встречали как небожителей.
Интересно, что сами фильмы, представлявшие срез нашей нынешней ментальности, далекой от советской, - составляли огромный контраст тому благолепию, что царило на фестивале. Взять хотя бы «В тумане» Сергея Лозницы, беспощадную летопись партизанской войны, - картину страшную и неутешительную; или «Дочь» Александра Касаткина, с ее отчетливым антиклерикальным, даже - разоблачительным пафосом, честную и непримиримую (кстати, ей-то и вручили главный приз фестиваля); оба фильма как бы сигнализируют о конце «великой», как любит говорить г-н Лимонов, эпохи и наступлении постсоветского Апокалипсиса.
А пьесы Вампилова (Гран-при фестиваля «Утиной охоте»), которые шли параллельно кинопоказам, – не контрастировали, как можно было бы предположить, а, наоборот, служили удачным контрапунктом самым сильным картинам фестиваля. Ибо пружина той антропологической катастрофы, что грянет лет двадцать спустя после смерти великого иркутского драматурга, была сжата еще тогда, ожидая своего часа. В этом смысле, думаю, Вампилов, как драматург «своевременный», то есть всегда актуальный – также как и Юрий Трифонов, певец, по мнению иных, тоскливого «быта», - недооценен.
После закрытия фестиваля Новожилов (говорю же вам, организатор он выдающийся – учитывая безответственность, вечные опоздания и суетливость его подопечных) повез всех в Китай, где нас встретили с накрытыми столами, восточной любезностью и особым, только китайцам свойственным радушием.
Но Китай – это уже иная песня: приграничный ХэйХэ не сравнится, говорят, ни с Шанхаем, ни с Пекином, ни с Южным Китаем. Однако, будучи здесь в впервые, лично я испытала нечто сродни восторгу первооткрывателя – Китай, со всеми его недостатками и пугающей весь мир экспансией, - живее всех живых. Пляшущие на ночных улицах старики, размахивающие флагами и бьющие в бубен (интересное времяпрепровождение, для нас абсолютно неприемлемое) – тому свидетельство.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Иди в кино.
Как работали советские киностудии. - Смертная казнь за любовь к джазу.
- Школьные драмы в советском кино .
От «Весны на заречной улице» до «Большой перемены». - Ламповые 80-90-е.
Кино эпохи перемен без перестрелок и бандитов . - «Пиноккио» можно смотреть в любом возрасте.
Надо видеть: любимые фильмы Джорджа Миллера. - Надо видеть.
Любимые фильмы Вуди Аллена. - Как развивалась цензура в кинематографе СССР.
Подробно и поэтапно . - К просмотру: после рабочего дня .
10 фильмов, пронизанных аналитической психологией Карла Юнга. - Физкультпривет грибов!
Уикэндовое кино от Александра Чанцева. - Как кинотеатры готовятся к выходу из карантина.
Истории больших сетей.
