Несмотря на то, что открытый доступ уже стал одной из ключевых тенденций развития научной коммуникации, многие его аспекты всё ещё вызывают вопросы и недоверие со стороны научного и библиотечного сообщества. О том, чего не хватает для развития открытой науки сейчас, «Частному корреспонденту» рассказал генеральный директор Государственной публичной научно-технической библиотеки России Яков Леонидович Шрайберг.
— Яков Леонидович, в соответствии с международными декларациями открытый доступ предполагает максимально свободные условия использования, при которых необходимы лишь указание автора и ссылка на первоисточник, однако на практике издатели и университеты по разным причинам часто даже не используют открытые лицензии для размещения материалов в сети. В какой мере на самом реализуем открытый доступ к научной информации?
— Я считаю, что рано или поздно всё придёт к открытому доступу. Не завтра, не послезавтра, но придёт, потому что научная информация – это платформа для развития, и человечество не должно иметь никаких ограничений в доступе к ней. Теме не менее всё равно всегда кто-то должен платить. И чтобы не платили пользователи, которым эта информация нужна, кто-то должен делать это за них: библиотеки, институты, репозитории.
Самый важный вопрос в контексте развития открытого доступа к науке – это качество публикаций, причём с точки зрения как языковой грамотности, так и самой сути. Варианты предоставления открытого доступа ведь могут быть разными, и принципиальную роль здесь играет институт рецензирования. Если же материал размещается просто на некоей платформе и автор платит за размещение деньги, то читатель в итоге может оказаться в проигрыше, потому что эта статья на самом деле является плагиатом, потеряла актуальность или вообще ошибочна.
Главное, на мой взгляд, в развитии и в перспективе открытого доступа – это гарантия качества размещаемых материалов, которую надо теми или иными путями обеспечивать, ведь для научных публикаций крайне важны достоверность, качество, полнота, оперативность информации.
— Справляется ли система подписки с удовлетворением потребностей учёных в России?
— Что касается зарубежных полнотекстовых изданий, то, конечно, по большому счёту нет: предварительные расчёты только по государственным научным и образовательным организациям на 2017 год говорят о том, что для полного удовлетворения всех запросов нужно где-то чуть больше 2,5 миллиардов рублей. Государство платит около 1 миллиарда, поэтому многие ресурсы остаются за пределами подписки.
— Есть ещё «зелёный» открытый доступ – это электронные архивы. Каковы перспективы развития сети таких ресурсов, может быть, при участии библиотек. Могут ли они стать альтернативой в журнальной системе?
— Почему альтернативой? И то, и другое нужно. Сейчас центральное место в этой системе занимает Национальная электронная библиотека – это и есть единый государственный, национальный архив. Оцифрованные ресурсы всех библиотек размещены там.
— Но там не так много научного контента.
— Может быть, не так много, но там есть все диссертации, рефераты, очень многие книги и журналы. Художественной литературы там тоже много, но тем не менее, говоря о ресурсах полнотекстовых, нельзя не упомянуть о НЭБ. НЭБ позиционирует себя как главный электронный ресурс в стране и упорно идёт в эту сторону.
— Какие проекты в сфере открытого доступа есть у ГПНТБ?
— У нас есть научный архив, в котором мы размещаем свои оцифрованные коллекции редких книг, в нём опубликовано около 3,5-4 тысяч оцифрованных изданий, и они в открытом доступе. Второй ресурс – Электронная библиотека ГПНТБ России. Это и брошюры, и статьи, и рефераты, и препринты – то, что у нас создавалось, оцифровывалось и размещалось. Однако сейчас мы всё это тоже отдаём в НЭБ, и к нам обращаются как к её участнику, а мы переключаем на свои ресурсы или на ресурсы НЭБ.
— Как меняется роль библиотек, если все становится открытым?
— Чем больше будет изданий, тем более сложной будет система навигации. И проводник в ней – библиотекарь. Кроме того, всё равно останутся печатная и лицензионная коллекция. Открытый доступ всё не заменит – по-прежнему будут выходить книги, защищенные авторским правом, останется много авторов, которые не захотят отдавать свои книги в открытый доступ, так что книжная коллекция будет тоже.
В сфере открытого доступа библиотека – навигатор. Пользователю, который пришёл в библиотеку, всё равно, где лежит нужная ему книга – на сайте Вашингтонского университета или в соседней комнате на полке. Ему нужна книга, а как её библиотека подаст – это уже второй вопрос. Поэтому он должен знать, что, придя в библиотеку, можно найти здесь те или иные источники. Кроме того, ресурсы никто не каталогизирует, а ведь это необходимо: старые издания никуда не исчезают – да, заменяются новыми, но всё равно остаются. Если есть каталог, можно всегда проверить, что было, что будет, куда это передать, если надо.
На самом деле, в науке, в образовании открытый доступ – это главная тенденция. Я не вижу такого в художественной литературе, публицистике, а почему? Потому в науке очень важна оперативность. Особенно в тех областях науки, которые связаны с актуальными исследованиями – биотехнологиями, компьютерными технологиями, сверхпроводимостью, искусственным интеллектом и т.д. Человек сформулировал идею и воплотил её в статью, которая должна быть прочтена многими для того, чтобы другие этим не занимались, шли дальше и использовали результат. Здесь открытый доступ ничем не заменишь, но при этом должно обязательно обеспечиваться всего два условия: подтверждение, что это работа качественная и оригинальная, и авторское право, защищающее интересы автора – чтобы через неделю после отправки статьи учёный не увидел её в совсем другом журнале и, не дай бог, под другой фамилией. Те, кто поддерживает открытый доступ, должны это помнить.
— Можно Вас попросить сформулировать значение термина «открытая наука»?
— Я хотел с этим разобраться, потому что для меня не понятно, что такое «закрытая наука». Может быть, открытая наука – это некая среда, которая позволяет молодым ученым без проблем ознакомиться с достижениями своих старших товарищей, учителей, мэтров и т.д. Где доступ к результатам научной деятельности ничем не ограничен и поощряется размещение в открытых источниках тех или иных результатов исследований, чтобы другие не тратили время, не делали то же самое, а развивали достижения предшественников во благо науки.
У нас почему-то не любят слово «координация», а ведь у нас много университетов, у них очень много похожих кафедр, там работают примерно одинаковые специалисты – где-то гений может проявиться, где-то нет, но в целом уровень примерно одинаковый. Вот берём кафедру материаловедения – она есть во многих университетах, есть программа обучения студентов по этой специальности, где материаловедение или сопромат является одной из ключевых тем. И вот, предположим, в университете в Курске группа учёных с кафедры материаловедения выпускает учебник, который очень нужен студентам. А в это время университет в Тамбове тоже выпускает учебник – а зачем? Мы знаем все ФГОСы, знаем, что требует обучение по данной дисциплине, так почему бы не скоординировать усилия? И в то время, пока одна кафедра пишет учебник по материаловедению, вторая напишет, например, новую программу, которая будет передана в другие университеты.
Вот открытая наука здесь как раз и могла бы реально послужить, чтобы опубликованный учебник выкладывался на соответствующий сайт, и такой же учебник больше не нужно было бы писать.
Моё общее впечатление очень позитивное, я даже являюсь апологетом открытого доступа. Когда в России ещё не знали этих слов, я был в США и слышал лекции Пола Гинспарга, который основал один из первых в мире открытых репозиториев – это был 1989 год. Я считал, что это наше будущее и много об этом говорил в своих выступлениях. Вот сейчас мне кажется, что мы немного не туда ушли. Мы много об этом говорим, но мало делаем для формирования новой системы. Главное, помнить у трёх её ключевых составляющих: оперативность, защищенность, качество.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Забыть все. Уже скоро.
Нейрофизиологи сделали, кажется, предпоследний шаг на пути к целевой редактуре воспоминаний. - Еще шаг, еще теплее.
«Автор» глобального потепления Уоллес Брокер умер, но дело его переживет всех нас. - Плохая наука.
Почему самые громкие психологические исследования оказались неверными. - Кружок, ещё кружок и карате — лишь бы на улице не шатался.
Как семья живёт в «дополнительном образовании». - Не просто учитесь — закрепляйте знания.
Отрывок из книги «Мастер своего дела. Семь практик высокой продуктивности» издательства «МИФ». - Между умным и красивым.
Как учёный писал симфонии, а актриса изобретала Wi-Fi. - Волшебные бактерии.
Ученые проведут эксперимент, который будет длиться 500 лет. В чем его суть? - Миллениалы стремятся к «престижной карьере» и попадают в серьезную ловушку.
О феномене «золотых наручников». - Рак, заморозка, симбиоз с бактериями.
И другие пути к бессмертию. - Мы все теперь «хомо конфузус».
То, что сейчас происходит — не переходный период, это новая реальность, для жизни в которой человеку придется перестроиться.
