Один из зримых символов кризиса: субботний «Коммерсантъ» полностью посвящает себя перечислению предприятий-банкротов, имущество которых продается дешево или почти задаром. Обозреватель «Часкора» разбирался, как нажиться на проблемах лузеров.
1. Вот это скидки!
Многие читатели «Коммерсанта» признают, что изучение списка банкротов затягивает не хуже детектива-бестселлера. И ярких заголовков там нет, и шрифт маленький, и никаких стилистических изысков, а поди ж ты… Как мило представить себя покупателем целого завода за какие-то смешные пару миллионов! А если ваши бизнес-фантазии не поднимаются выше микроуровня, то и тут полное богатство выбора. Ведь для одних кризис — крах и разорение, для других — шанс за малые деньги приобрести и развить бизнес.
Вот, например, в селе Прохладное Надеждинского района Приморского края продают общественную баню общей площадью 186,4 кв. м за 269 370 рублей. При пересчете на доллары получается около 8 тысяч, или 43 доллара за квадратный метр. Начни строить сам — и в любом случае получится раз в 10—20 дороже (не считая отделки и коммуникаций). А тут вот оно — готовое. Есть шанс еще больше снизить затраты, поскольку условиями торгов предусмотрены шаги на понижение заявленной стоимости…
Не хочешь баню — купи двухэтажную гостиницу из 24 комнат в селе Тасеево Красноярского края. Начальная цена лота — 716 700 рублей, или по 82 доллара за квадратный метр. Что в 40 раз дешевле московских расценок за коммерческую недвижимость…
При желании можно найти и квартиры, и жилые дома, стоящие на балансах предприятий-банкротов. В Певеке выставлены на аукцион сразу три однокомнатные квартиры по 150 тыс. рублей каждая (столько же стоит 1 (один) кв. м московской вторички). А чтобы было чем заняться на Крайнем Севере, то в придачу к жилью предлагаются кислородная станция (700 тыс. рублей) и цех металлоконструкций за 500 тысяч…
Впрочем, есть варианты и поближе, и получше Чукотки. Как раз для тех, кто мечтает сменить городские кварталы на прелести сельской жизни и модного сейчас дауншифтинга. В Дюртюлинском районе Башкирии в селе Суккулово продают целый комплекс социально значимых объектов — три водопровода, четыре водопроводных башни, один мост, три пруда, общественный центр, землю с многолетними насаждениями (читай — сады) и даже … МЕЧЕТЬ! За все — 2 926 200, или 90 тыс. долларов. Возможно, для одного дауншифтера это дорого и хлопотно. Но для коллектива бывших горожан — совсем нет. Ведь переехали же в деревню под Донецком Ростовской области около сотни человек из Тулы, организовали общину («чтобы вместе противостоять кризису»), разводят животных, сами хлеб пекут и даже конфеты делают! Денег за проданные в Туле квартиры с лихвой хватило для обустройства на новом месте. Вот только переселенцы эти почему-то игнорировали многочисленные предложения по продаже деревенских банкротов и решили начинать новую жизнь вне привычных экономических отношений — автономно от всех, организуя замкнутое натуральное хозяйство.
И вообще сколько-нибудь массовой скупки прогоревших бизнесов пока не видно.
«Ситуация очень похожа на ту, что сложилась на рынке недвижимости, — говорит «Часкору» эксперт Алексей Синельщиков из частного консалтингового агентства. — Предложений купить имущество и активы банкротов с каждым днем всё больше и больше, а реальных сделок крайне мало. При этом дисконты составляют 20—80% от рыночной стоимости объектов».
По закону процедура банкротства охватывает все предприятия и организации, срок кредиторской задолженности которых наступил более трех месяцев назад и составляет свыше 100 тыс. рублей. Если владельцы предприятий не в силах договориться с кредиторами в досудебном порядке, то их активы выставляются на торги. Таких «счастливчиков» сегодня около 40 тысяч. Скоро будет в разы больше.
2. А что дают-то?
Одной из главных причин, по которой торговля дефолтным имуществом идет вяло, является недостаток информации. В газетных объявлениях указаны лишь названия тех или иных активов, но никогда — их подробные характеристики, реальное состояние, возможности эффективного использования. Знать о метраже общественной бани в приморском селе, разумеется, необходимо. Но как понять, когда она построена, из каких материалов, есть ли строительная экспертиза здания?..
В большинстве случаев объекты, выставляемые на продажу, не имеют предпродажной подготовки и в классическом смысле не являются товаром. Их нельзя, скажем, увидеть на доступных сайтах или получить основные подробности о них по электронной почте. Как правило, следует узнавать всё самое важное и нужное у конкурсных управляющих. Лично. Для этого — записываться на прием (строго в рабочие часы) и лететь куда-нибудь за тысячи километров.
В случаях, когда между продавцом и потенциальным покупателем есть посредник (различные торговые системы, аукционные дома, интернет-трейдеры типа fabrikant.ru), получить информацию вроде бы проще. Например, при заключении договора с law-soft.ru клиент платит тысячу рублей и ему пересылают более подробные сведения. Тем не менее принцип «лучше один раз увидеть, чем сто раз прочитать» остается общим правилом.
По словам специалистов, сильно тормозит дело и отсутствие правильно оформленных документов.
«Обычно управляющий заинтересован в скорейшей реализации имущества, так как вознаграждение ему выплачивается за счет предприятия-банкрота, а иных поступлений, кроме как от продажи имущества, как правило, нет, — говорит юрист Сергей Князев. — Но на практике довольно часто учредительные, правоустанавливающие и иные документы банкрота либо частично утрачены, либо их пытаются скрыть заинтересованные лица, а иногда такие документы (право собственности или аренды) и вовсе не были оформлены. Поэтому в течение первых 4—6 месяцев управляющий занят процедурными вопросами: принимает документацию у прежнего руководства, восстанавливает бухгалтерскую отчетность и приводит ее в соответствие, проводит инвентаризацию и оценку имущества, занят увольнением работников предприятия-должника».
Закон ограничивает срок для конкурсного производства 12 месяцами. После бумажного вала времени на продажу имущества и последующие расчеты с кредиторами остается 6—8 месяцев. По свидетельству специалистов, без предварительной подготовки документов в этот срок укладываются не более 5% российских предприятий. Покупка-продажа остальных откладывается на неопределенное будущее.
Справедливости ради стоит отметить, что власти намерены ускорить процедуру банкротства и реализации имущества. Для этого, например, создаются такие порталы, как bankrotstvo.ru, где в свободном доступе выложены библиотеки типовых документов, необходимых кредиторам, должникам, работникам должника и арбитражным управляющим для осуществления процедур, предусмотренных Федеральным законом Российской Федерации «О несостоятельности (банкротстве)», содержащие свыше 500 документов. План по противодействию коррупции, подписанный недавно президентом России Дмитрием Медведевым, предусматривает меры по переходу на электронные торги конфискатом, имуществом банкротов и при госзакупках.
«Предусматривается разработка и финансирование мероприятий по созданию инновационных технологий госуправления, обеспечивающих прозрачность управленческих процедур, по осуществлению перехода на электронные торги в режиме онлайн при продаже конфискованного имущества, имущества предприятий-банкротов и закупок для государственных и муниципальных нужд», — сказал глава президентской администрации Нарышкин. Однако не уточнил, когда именно ждать революционных новаций на практике.
3. Довесок больше товара
Большой скандал в Орловской области. Колхоз под названием «Пробуждение», в прошлом миллионер, а ныне банкрот, выставил на продажу всё свое имущество, включая главную деревенскую дорогу, соединяющую дома с немногочисленными, но жизненно важными учреждениями. Какими бедами отзовется предстоящий аукцион, селяне боятся даже представить. Виктор Иванов, бывший директор колхоза, говорит: «Дорогу колхоз делал за свои средства, он должен был ее поставить на баланс. То, что стоит на балансе, оно идет в конкурсную массу».
Причина несуразицы в том, что закон о банкротстве не дает права сельхозпредприятиям распродавать себя по частям. Или бери всё, оптом, одним лотом, дороги и поля, фермы и технику, коров и баранов, церкви и мечети, либо… ничего! Сегодня это главная причина, по которой банкротство в деревне лишается всякого оздоровительного (в экономическом плане) смысла. Это обрубает шансы и частных лиц — хоть местных фермеров, хоть переселенцев из городов — по дешевке купить то, что им действительно необходимо. И это само по себе продуцирует банкротство тех, кто отважится приобрести хозяйство с абсолютно неэффективной структурой.
В отдельных регионах власти уже не могут терпеть и на свой страх и риск корректируют федеральное законодательство — например, в Башкирии, где республиканские депутаты предлагают изменить 179-ю статью закона, дополнив ее всего двумя строчками: имущество должника продается как целым лотом, так и по частям. Однако самоуправство здесь (если Москва не сделает то же самое) невозможно: любую сделку в обход федерального закона суд сочтет недействительной. Потому воз и ныне там.
Похожие нелепости возникают и в случаях, когда продажа имущества банкротов оговаривается «социальными» условиями. Пример с баней в приморском селе характерен: новый собственник здания в течение 10 лет должен мыть односельчан, невзирая на растущие затраты на воду, отопление и даже на то, что большинство клиентов ходить в баню считают жутким расточительством, предпочитая мыться в корытах. Но и это еще полбеды. Основная опасность для покупателя скрыта в так называемых ложных банкротствах, которые фактически являются рейдерскими захватами.
4. Посторонним вход воспрещен
По мнению Александра Волкова (учебная корпорация «Минфин») и Александра Привалова (журнал «Эксперт»), действующий закон о банкротстве — «худший в России», поскольку именно он « развратил страну, и пока он не отменен, ничего полезного сделать заведомо не удастся».
«Все слишком хорошо знают, что банкротство по ныне действующему закону — это никакое не оздоровление, а денной грабеж, — убеждены эксперты audit-soft.ru. — Нечестные банкротства — не разрозненные прыщики, это проказа».
«Примерно 30% всех банкротств в России приходится на заказные банкротства», — заявила руководитель Федеральной службы России по финансовому оздоровлению (ФСФО) Татьяна Трефилова. «Примерно треть кредиторов была заинтересована не в получении денег, а в смене собственника», — сказала она («НГ» от 28.09.01).
Если говорить о серьезных предприятиях, попадающих в эту мясорубку, то нечестных банкротств будет не треть, а гораздо больше. Скажем, недавно был опубликован «Эксперт-200» — список крупнейших предприятий России. Так вот, из предприятий, входящих в две сотни, только в металлургии на момент публикации рейтинга восемь находились под внешним управлением (всего металлургов в рейтинге — 51). Более чем вероятно, что с банкротством в прямом смысле слова, с настоящей несостоятельностью, ни один из этих восьми случаев не имеет ничего общего; там просто идет черный передел.
Как утверждают Волков и Привалов, капитализация российских предприятий неизменно оценивается по формуле:
K=Saij + SWk
где aij - взятка за назначение управляющего (i = 1, N - предприятия, подлежащие банкротству, то есть практически все сколько-нибудь привлекательные предприятия страны (Именно все - запущенные долги иметь не обязательно: существующая индустрия банкротств без труда обанкротит предприятие, не проведшее вообще ни одной коммерческой операции); j = 1, 2, 3 - соответственно временный, внешний и конкурсный управляющий), Wk (k = 1, М, где М совсем не велико) - отдельно исчисленная капитализация предприятий, банкротство которых невозможно без решения на высшем политическом уровне.
Допустим, вы заинтересованы в покупке какого-нибудь предприятия. У этого предприятия существует контрольный пакет акций, который в принципе можно купить. Нынешние владельцы оценивают пакет — исходя, например, из годового оборота — в определенную сумму. Но вам, как и всему деловому сообществу, прекрасно известны стандартные схемы использования закона о банкротстве. Поэтому вы знаете, что вашей цели можно достигнуть и другим путем: дать три взятки за назначение своих людей временным, внешним и конкурсным управляющими, получив в результате те же активы. Вы сравниваете цену контрольного пакета с суммой взяток и, если эта последняя на порядок меньше — а дело обычно обстоит именно так, — как разумный инвестор выбираете менее затратный путь: идете покупать чиновников. Тот легко наблюдаемый факт, что некоторые финансово-промышленные группы, осуществляя поглощения, скупают и акции, и долги, дела не меняет: ключевым, в том числе и для стоимости поглощения, остается механизм банкротства. Сначала запускается именно он, а уж потом, когда до прежних владельцев доходит, что их имущество уже, в общем-то, пропало, за бесценок скупается контрольный пакет. Так что, к великому сожалению, эта мрачная формула верна… Посторонних частных инвесторов (покупателей) банкротной собственности подковерные рейдерские игры могут привести к фатальным последствиям. В лучшем случае вы потратите время, силы и деньги на юристов и транспортные расходы, но останетесь с носом, в роли статиста на чужом празднике жизни. В худшем — окажетесь в коллизии по сценариям криминальных сериалов — когда ничего не подозревающий обыватель вовлекается в конфликт враждующих группировок. Всё, словом, как в той пословице о бесплатном сыре и мышеловке.ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
