Российское общество чувствует себя изнасилованным ребёнком, поэтому педофилов хотят не только кастрировать, но и публично вешать. Это знак глубочайшего социально-психологического отчаяния.
Снова заговорили, причём с высоких трибун, о том, что педофилов надо кастрировать. Увлекательная и, главное, свежая мысль. Когда-то Мопассан предлагал кастрировать насильников. Тоже неплохо. И захват гораздо шире.
Кому-то это кажется диким. Но другие замечают: а вот в Америке педофилов кастрируют по приговору суда. Химическим способом, разумеется. Вкалывают им инъекцию, всерьёз и надолго снижающую секрецию тестостерона.
Насчёт Америки меня вот что смущает. В Америке, как в любой большой стране с долгой историей и богатыми традициями, много прекрасных вещей, но и мерзостей тоже хватает. Например, казнь на электрическом стуле в присутствии родственников жертвы, а также родных и близких преступника. Чтоб одни могли убедиться в торжестве правосудия, а другие — сказать своему пропащему сыну-брату-мужу последнее «прости».
Но вот что интересно. Заговоришь о свободе, демократии и политкорректности — в ответ в лучшем случае слышишь: «У американцев своя культура, а у нас — своя. Не надо слепо и тупо подражать Америке!» А если вдруг зайдёт разговор о смертной казни, о неимоверных сроках тюремного заключения или, например, о кастрации педофилов — тут же наши местные ястребы поводят крыльями: «Между прочим, в Америке прекрасно казнят и сажают! Не худо бы подумать над американским опытом».
То есть хорошие вещи в Америке для нас не пример. А дурные — очень даже. Хотя, конечно, лучше бы наоборот.
Было высказано мнение, что педофилов кастрировать надо на добровольной основе. В финале оперы «Кармен» дон Хозе красиво поёт: «Арестуйте меня!» Приходит педофил и благородно говорит: «Нету сил с собой бороться! Да и срок мотать неохота. Я бы сам себе укол сделал, но это лекарство без рецепта не продают». Однако если без чёрного юмора, то недобровольная кастрация, конечно, лучше. Честнее. Потому что к добровольному желанию можно принудить (как принуждают к явке с повинной и прочим чистосердечным признаниям), а потом сказать: «Он сам захотел». В конце концов, у нас мораторий на смертную казнь — но! А ну как некий преступник попросит его расстрелять? Чисто по собственному желанию, под тяжестью содеянного. Боже упаси.
Но вернёмся к педофилам.
Полностью разделяя справедливое негодование общества в отношении насильников и растлителей малолетних, я рискну высказать некоторые соображения юридической логики и обычного здравого смысла.
Начнём с того, что преступления под названием «педофилия» нет.
Есть вот что:
— статья 131 УК РФ. Изнасилование заведомо несовершеннолетней или заведомо не достигшей четырнадцатилетнего возраста. В первом случае срок от 4 до 10 лет, во втором — от 8 до 15 лет. Речь идёт о жертве только женского пола;
— статья 132 УК РФ. Насильственные действия сексуального характера — мужеложство, лесбиянство и иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего, совершённые в отношении заведомо несовершеннолетнего (несовершеннолетней) или в отношении лица, заведомо не достигшего четырнадцатилетнего возраста. Сроки — те же, что и в предыдущей статье;
— статья 133 УК РФ. Половое сношение, мужеложство или лесбиянство, совершённые лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, с лицом, заведомо не достигшим шестнадцатилетнего возраста. Максимальный срок — 4 года;
— статья 134 УК РФ. Развратные действия без применения насилия, совершённые лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, в отношении лица, заведомо не достигшего шестнадцатилетнего возраста. Максимальный срок — 3 года.
Обратим внимание: термин «изнасилование» применим только в случае, когда мужчина насилует женщину. В гомосексуальной ситуации, а также в очень редкой, но в принципе возможной ситуации, когда женщина насилует мужчину, речь идёт не об изнасиловании, а о «насильственных действиях сексуального характера». Так решил законодатель. Хотя люди часто говорят о гомосексуальных изнасилованиях.
Законодатель оставил, кроме того, странные люфты в статьях 133 и 134. По букве данных статей получается, что семнадцатилетнему гетеросексуалу, педерасту или лесбиянке можно на добровольной основе заниматься сексом или петтингом с пятнадцатилетним партнёром. А восемнадцатилетнему — нельзя. Наверное, законодатель решил, что до восемнадцати лет — это так, детишки развлекаются, а когда один из партнёров становится совершеннолетним, то весёлая детская игра превращается в уголовное преступление.
Законодателю, конечно, виднее, однако насчёт статей 133 и 134 закрадывается сомнение. Когда одному из юных «развратников» чуть-чуть до шестнадцати, а другому чуть-чуть за восемнадцать, то трудно согласиться, что во всех таких случаях инициатором является старший по возрасту партнёр (партнёрша). Неужели красивый рослый паренёк пятнадцати лет и одиннадцати месяцев от роду не может соблазнить некрасивую, но бурно переживающую своё взросление девушку восемнадцати лет? На секс или на известного рода взаимные ласки? Конечно, может! Даже во времена моей юности, в конце шестидесятых, я знал несколько таких случаев. А в наше время, полагаю, и подавно. И что, девушку надо тащить в суд и до 4 лет лишения свободы? Ну да ладно. Надеюсь на здравый смысл правоприменителей.
Итак. Педофилия — это психологический или психиатрический феномен. Преступления с таким названием нет. Поэтому, когда мы говорим «убийц (насильников, воров, хулиганов, мошенников, взяточников) к ответу», мы выражаемся точно. Юридически правильно. Мы имеем в виду преступников, совершающих одноимённые уголовные преступления. Убийство, изнасилование и т.д. Когда мы призываем покарать педофилов — мы выражаемся образно. Эмоционально. Художественно.
Какая в этом опасность?
Целых две. Мы расширяем круг подозреваемых. И заменяем логику права бурей эмоций.
Как мы видим, Уголовный кодекс предусматривает весьма суровые наказания для лиц, посягающих на сексуальную неприкосновенность несовершеннолетних и малолетних. Надо призвать правоохранительные органы к большей бдительности, а суд — к большей принципиальности. Но зачем нужна истерика по поводу педофилов? В таком случае возможна такая же бурная кампания против садистов (умышленные убийства и телесные повреждения), дураков (неумышленные тяжкие преступления и хулиганство) и лжецов (коррупция, мошенничество, измена родине в форме шпионажа).
Конечно, сравнения тут неуместны. Известно, например, что умышленных убийств, совершённых профессиональными мафиози, гораздо меньше, чем неумышленных убийств по пьянке. Но из этого нельзя делать вывод, что мафиози, дескать, менее опасны для общества, чем пьяные соседи. Нет, разумеется. И однако. От рук опустившихся родителей или озверевших ровесников и особенно от действий наркодилеров страдает, гибнет и калечится во много раз больше детей и несовершеннолетних, чем от рук насильников и растлителей. Бороться надо со всеми преступлениями против детей, не сдвигая фокус общественного внимания на какую-то одну категорию. Даже если эта категория особенно сильно воздействует на наши эмоции.
Почему эта истерика возникла в США и Европе — понятно.
Человечество не может жить без сексуальных табу. Сейчас система сексуальных запретов переживает тяжелейший кризис, особенно на Западе. Гомосексуальность признана как вариант нормы; однополые семьи стали обыденностью. Даже главнейшее табу — на инцест — если не размывается, то «карнавализируется», если можно так выразиться. Порнорепертуар полон инцестными сюжетами (кстати, в основном это mom-son, то есть женская педофилия, и никто это не считает таким уж кошмаром). Это не значит, что инцест стал легальным. Но из самого страшного греха, за который в Ветхом Завете полагалась смерть, он превратился в рискованную сексуальную забаву, не более того. Всё это произошло менее чем за полвека: в шестидесятые годы на Западе гей-парады запрещались и разгонялись с московской свирепостью, а в порнопродукции практически отсутствовали инцестные мотивы.
Наверное, в социальной психологии, и особенно в системе сексуальных табу, существует некое подобие закона сохранения массы. «Ежели в одном месте убавится, в другом непременно прибавится», как говорил соавтор этого закона М.В. Ломоносов. Убавилось в сфере гомосексуальности и инцеста — прибавилось в сфере sexual abuse и педофилии. Сексуальным посягательством на несовершеннолетних в Европе и Америке уже считается даже прикосновение — как в древней Иудее прикосновение к краю одежды отца считалось инцестной гомосексуальной агрессией (Второзаконие, 23:30).
Поэтому-то в США на учёте в полиции состоят более 600 тыс. педофилов. В Германии — 200 тысяч. Эти данные приведены в статье Владимира Овчинского в «МК» от 31 мая 2001 года.
Цифры устрашающие. Нехитрые подсчёты показывают, что в США каждый двухсотый взрослый мужчина — зарегистрированный педофил. Или, что ещё кошмарнее звучит, на 100 детей в возрасте до 15 лет приходится по педофилу. В Германии и населения меньше, и процент детей ниже, чем в Америке, поэтому педофилом является каждый 170-й взрослый бундесбюргер. И, соответственно, на 60 детей приходится по педофилу. Есть от чего в отчаяние прийти.
Однако, скорее всего, эти ужасающие цифры связаны с более жёстким и придирчивым учётом. То есть с тенденцией в общественном сознании. Дедушка по старинке отшлёпал непослушного внука по попке, да ещё и его пятилетней подружке досталось. Готово: педофил. Пожалуйте в список.
На Западе имеет место гипердиагностика педофилии. В педофилы записывают всех подряд.
В России ситуация совсем другая. Сексуальное насилие над малолетними только недавно стали выявлять в более или менее реальном объёме. А наказывать растлителей не всегда удаётся.
В статье Владимира Овчинского приведены такие цифры: «Если в 2000 году в Москве было 160 случаев сексуального насилия в отношении детей, то в 2008-м — уже 4479». Но вряд ли насилие над детьми за восемь лет выросло в 30 (!) раз. Наверное, и раньше этого было очень много, просто не выявляли, не регистрировали.
Однако статья Овчинского интересна не цифрами и фактами. Она интересна призывом публично вешать педофилов. Причём не педофилов вообще, а указанных в статье конкретных лиц, с именами и фамилиями, — в основном представителей власти или депутатского корпуса. Я вместе с автором возмущён чиновными негодяями, но странно слышать такие призывы из уст милицейского генерала, доктора юридических наук.
Наверное, допекло. Достало. Но что именно? Разгадка — в заглавии статьи Владимира Овчинского. «Россия под властью педофилов».
Вот в чём секрет нашей, российской ненависти к педофилам. Дело не только в том, что нам жалко детей, страшно за детей. Это есть, но это не всё. Российское общество чувствует себя изнасилованным ребёнком. И это самое страшное. Требование виселицы и кастрации для педофилов — знак глубочайшего социально-психологического отчаяния.
Остаётся вопрос — почему колонка называется «Лето в разгаре»? Ведь на дворе только начало июня.
Эту простую фразу я до сих пор вспоминаю с ужасом.
Лет тридцать назад я смотрел телевизор, там женщина-следователь рассказывала об одном деле. В небольшом городке убили старушку. С целью ограбления.
Старушка получила на почте денежный перевод. Рублей полтораста, кажется. Один парень увидел, как она получает деньги. Незаметно пошёл за ней. В окно подсмотрел, куда она спрятала деньги. Поздним вечером взял топор, пришёл к её дому. Выломал окно, выходившее на задний двор. Влез, стал искать деньги. Нашёл. Старушка проснулась, подняла крик. Он её зарубил топором, взял деньги и ушёл.
Все эти подробности выяснила следовательница. Потому что утром соседи обнаружили выбитое окно, заглянули и увидели труп с изрубленной головой. Убийцу нашли довольно быстро. Он под давлением улик сознался. Следовательница его спрашивает:
— Зачем ты это сделал? Зачем человека убил?
Он отвечает:
— Понимаете, лето в разгаре! Все ребята на великах!
— Ну?
— Ну вот. Лето в разгаре! Все на великах! И мне тоже охота! А отец с матерью не дают денег. Нет, говорят, денег. А лето в разгаре! Все ребята на великах!
— Погоди, — говорит она. — Какие велики? Ты же человека убил.
— Но ведь лето в разгаре! — говорит он.
И вот так — сто раз. Она ему про убийство, он ей про лето. Которое в разгаре. И ах как охота на велосипеде покататься.
Не ребёнок (лет шестнадцать, кажется). Не дебил. Не в тюрьме родился и вырос. Нормальная семья. Папа-мама-бабушка-дедушка. Его кормили-поили, пели ему песенки. Учили помогать старшим. Когда он падал и ушибался, его утешали, мазали ссадину йодом и дули на неё, чтоб не щипало. Любили, в общем.
А он убивает потому, что лето в разгаре и охота на велике покататься.
То есть у него в голове какой-то неустранимый порок. На том месте, где у людей совесть и сострадание или хотя бы простой расчёт «поймают — накажут», — у него лето в разгаре.
Таких немало. Не так давно читал: ограбили квартиру и убили целую семью. Почему? «Хотели в ресторан пойти, погулять как следует». Лето в разгаре!
К чему это я? А вот к чему.
Если наша правовая система решила затеять очередную крутость и жесть, то у нас есть масса кандидатов на кастрацию, лоботомию, подрезание сухожилий, электронный браслет, клеймо на лбу и содержание на цепи. Педофилы там где-то в середине очереди.
Однако судить и карать лучше всё-таки по закону.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Суд да тело.
Когда достойный фильм не признан по этическим причинам. - История болезни великого князя Николая Константиновича.
Педофилия, нудизм и собаки. - Норвежские новости.
В былые времена в каждой уважающей себя газете были специальные люди, которые занимались фактчекингом. - Осадок — это и есть цель пропаганды, в отличие от журналистики.
Интервью с женой Адагамова как профессиональный журналистский кейс. - Интим не предлагать.
30% российских женщин испытывают сексуальное домогательство на работе. - Антипедофилы готовятся к расправам.
ВКонтакте призывает МВД разобраться с самопальными бригадами борцов за нравственность. - Как эксперты-психологи педофилов разоблачают.
«Если на рисунке пациента изображен предмет, у которого измерение по высоте больше, чем по ширине - то это фаллический символ». - Бес ошибки.
В омут правосудия снова попался педофил. - Образ зловредного другого.
Кто следующий? - Хор мальчиков дяди римского.
Педофилию среди католических священников объясняют проделками дьявола.
