Результаты референдума 1 декабря 1991 года забили последний гвоздь в планы тех, кто рассчитывал на сохранение СССР. В формулировке референдума отсутствовали любые ссылки на какое-либо конфедеративное объединение. Следующим шагом стали Беловежские соглашения и «цивилизованный развод» бывших союзных республик.
Результаты референдума 1 декабря 1991 года забили последний гвоздь в планы тех, кто рассчитывал на сохранение СССР. В формулировке референдума отсутствовали любые ссылки на какое-либо конфедеративное объединение. Следующим шагом стали Беловежские соглашения и «цивилизованный развод» бывших союзных республик.
Действия московских путчистов 19—21 августа 1991 года привели к результатам, противоположным тем, на которые они рассчитывали. 24 августа Верховная рада Украины провозгласила независимость и решила подтвердить ее на всеукраинском референдуме 1 декабря. С формальной точки зрения без референдума, наверное, можно было обойтись. Но такой подход был оправдан политически, поскольку резко повышал легитимность украинской независимости. Иначе противники независимой Украины в России, да и многие русоцентричные политики Запада, могли бы ставить легитимность процесса под сомнение.
Действительно, вопреки расхожему мнению США до августа 1991 года стремились к поддержке Горбачева в его намерениях реформирования СССР. Буш в начале августа побывал в Киеве и, выступая в Верховной раде, предупреждал украинцев об опасностях «самоубийственного национализма» (эту речь обозреватели New Yоrk Times иронически назвали «Chicken Kiev speech», то есть «котлетой по-киевски», — Бушу она стоила голосов украинской диаспоры, ранее традиционно голосовавшей за республиканцев). За год до этого Тэтчер, пребывая в Киеве, отвергала возможность выхода Украины из СССР, сравнивая ее с Калифорнией. Такой подход понятен: Западу гораздо легче было иметь дело с прогнозируемым Горбачевым, Москвой, чем с несколькими непонятными им новыми государствами, да еще и с ядерным оружием. Тем не менее мирное эволюционное движение Украины к независимости изменило подход Запада.
Поддержка украинской независимости стала консенсусом основных политических сил страны. За это в конце концов выступила и Социалистическая партия, возглавляемая Морозом, в которой тогда были представители запрещенной компартии. Этот консенсус обеспечил ошеломляющие результаты голосования: из 84%, принявших участие, «за» проголосовал 91%; большинство было во всех областях, даже в Крыму и Севастополе. Большинство было и среди основных этнических групп, что стало результатом и толерантной политики «Руха», и тем, что ее заимствовали представители национал-коммунистов во главе с Кравчуком. Этому способствовало и то, что на Украине был принят так называемый нулевой вариант предоставления гражданства, то есть его получили все те, кто проживал на территории республики. Следует также отметить, что украинский национализм (в академическом понимании этого термина) был не узким этнонационализмом, а национализмом «политическим», «территориальным», inclusive (т.е. включающим все этнические группы). Это, кстати, также отвечало его традициям, поскольку многие идеологи национализма не были этническими украинцами (Лыпынський — поляк, Хвилевый — русский, настоящая фамилия Фитилев). Интернационализм диссидентов разных национальностей крепился в советских лагерях, и поэтому, когда они становились лидерами своих громад, им легко было находить общий язык. Защитник крымских татар генерал Григоренко, Иосиф Зисельс, Леонид Плющ, Семен Глузман и др. принимали активное участие в украинском правозащитном движении. Такое взаимопонимание (вопреки разнообразным прогнозам «неизбежных» конфликтов с поляками, евреями, русскими, татарами) было на протяжении этих лет одним из козырей независимой Украины.
Результаты голосования забили последний гвоздь в планы тех, кто рассчитывал на сохранение СССР. В формулировке референдума отсутствовали любые ссылки на какое-либо конфедеративное объединение. Следующим шагом стали Беловежские соглашения и «цивилизованный развод» бывших союзных республик.
Была ли альтернатива? Конечно, если бы Горбачев успел организовать подписание нового союзного договора и принять программу социал-демократизации КПСС, возможно, этот процесс и затянулся и, может быть, украинская независимость была бы даже более подготовленной. Однако путч перечеркнул такую альтернативу. Добавим, что заявления российских демократов уже после провала путча о возможности пересмотра границ перечеркнули надежды даже на сохранение конфедерации (в том числе и автора этих строк).
После 1991 года были и разочарования, и поражения. Бывшая партийная номенклатура перехватила лозунги «Руха» и осталась у власти. Результатом стали эволюция и компромиссы (и это плюс), но планы радикальных экономических реформ были отложены.
Конечно, сохраняются разные взгляды на историю Украины, ее геополитическое будущее, роль языков, разных конфессий, но даже русифицированные украинцы востока либо русские, проживающие на Украине, идентифицируют себя с этой страной. То же касается и различных частей современной украинской элиты. Пожалуй, наиболее выразительно это сформулировал Кучма (который уже президентом заново учился грамотно говорить на украинском языке) в своей книге под названием «Украина — не Россия». Бизнес-элиты востока страны не заинтересованы в расколе страны либо в реинтеграции Украины с Россией. Ни один украинский олигарх не хочет повторить доли Ходорковского. Им гораздо выгоднее соревноваться за власть в Киеве по достаточно очерченным правилам и в условиях всегда существовавшего на Украине «плюрализма by default», тем более при возрастающей роли парламентаризма. Даже крымские элиты могут лишь шантажировать Киев отделением и получать на этом балансировании дополнительные льготы со стороны и Киева, и Москвы. А что они будут ловить в склоняющейся к авторитаризму России? Не хотят в такую Россию и крымские татары.
Если же говорить о роли русского языка, то практически все украинцы — билингвы, и поэтому на Украине нет четко очерченных этнополитических сообществ с четкой линией водораздела между ними. В этом смысле Украина в лучшем положении, чем Бельгия.
Поэтому не будет натяжкой говорить о том (как бы пафосно это ни звучало), что украинская независимость, территориальная целостность при всех противоречиях стали одной из ценностей украинского общества и на востоке, и на западе страны, его основных политических сил (в том числе и Януковича, и Ахметова).
Читать @chaskor |