Операция против ХАМАС окончилась невнятицей. Правительство формируют правые. А Израиль удерживает низкие позиции в мировых рейтингах. Чем помогут Либерману юные красотки?
- Мы выходим на рассвете,
и с Синая дует ветер,
поднимая тучи пыли до небес…
Позади страна родная,
Впереди — пески Синая,
На груди — мой автомат наперевес…
- Израильская песня
на русском языке
При Советах у моего приятеля была кассета с такими зонгами. Ну типа «Мы дойдем до Красного моря…» и так далее. Как она к нему попала — неведомо. Приятель был русский, каковым себя и сознавал. Но, выпивши, напевал: «На груди мой автомат наперевес…»
* * *
Что ни говори, а гостю из России непросто привыкнуть, что в Тель-Авиве чуть не на каждом шагу — солдаты с автоматическим оружием. А то и люди в гражданском, снабженные пистолетами и карабинами. Для Израиля же это норма. С тех пор как война 1948 года побудила взяться гражданских за оружие, а военных по возможности носить его и вне баз, КПП и фронтовых позиций.
Израильтяне с «русской улицы», особенно новые, дивятся: как это они ходят в увольнение с оружием? А если ревность? Что натворит такой боец? Подумать жутко. Но не припомнят, чтоб такие страхи воплощались. А всё же вид вооруженного солдата на улице рождает беспокойство.
И немудрено. Война где-то рядом. И во времени, и в пространстве. До Газы — несколько часов на машине. До Ирана и Ирака — несколько минут на F-16. И оттуда до Тель-Авива — столько же. А Ирак с Израилем, между прочим, в состоянии войны. И иранские лидеры порой выражают озабоченность тем, что Израиль не сброшен в Средиземное море… Это про пространство. А про время… Не успел ЦАХАЛ уйти из Газы, как правые политики развернули дискуссию, а что если завтра снова в поход. То есть конкретно — что делать с гражданами Израиля, которые этот поход не поддержат, а то и выступят против?
Об этом любит говорить Авигдор Либерман — выходец из СССР и лидер партии «Наш дом — Израиль» (не прообраз ли это грядущей партии «Единый Израиль»?). Недавно он так и заявил в интервью журналу Newsweek: «Мы не можем согласиться, что в Израиле есть люди, которые во время войны поддерживали ХАМАС. Среди них есть и израильтяне». И правда, как согласиться? Может ли кто-нибудь вообразить, что в разгар афганской войны кто-то в СССР открыто поддерживает моджахедов? Скажем, с трибуны Верховного Совета… Любопытно, где бы этот кто-то оказался, возможно, еще не завершив своего выступления. А в Израиле есть парламентские партии, которые именно это и делают...
С другой стороны, для классических демократий, таких как, например, США, Франция, Великобритания, это не вопрос. В Штатах движение против войны во Вьетнаме (а сегодня — против операции в Ираке) имело огромный размах. Как чуть раньше во Франции — движение против войны в Алжире. И хотя в Великобритании выступления против атаки на Фолкленды нельзя назвать массовыми, тем не менее они были. И несмотря на то что эти протесты порой сталкивались с нервозной реакцией властей, их участникам тюрьма или лишение гражданства, как правило, не грозили. Между тем НДИ считает приоритетной задачей принятие закона о гражданстве, который всех, кто выступает против ряда аспектов государственной политики, может этого гражданства лишить.
Не скажу, что этот план не находит поддержки. Многие израильтяне, и в первую очередь изрядное число иммигрантов из СНГ, считают его справедливым. На вопрос, не приведет ли это к возникновению в стране тревожно большого числа обозленных людей, лишенных гражданских прав, они отвечают: а зачем их оставлять в Израиле?
Трудно сказать, как отнесутся к этой идее избиратели центристской «Кадимы» и левой Партии труда. Скорее всего, без симпатии. Но сейчас они в оппозиции. Большинство в кнессете принадлежит правым, а президент поручил лидеру «Ликуда» Биньямину Нетаньяху сформировать кабинет с участием НДИ, где г-н Либерман возглавит МИД. И хотя ему придется обсуждать на международном уровне свои предложения, противоречащие положению Хартии прав человека, гласящему: «Никто не может быть произвольно лишен гражданства…», это в целом по душе жителям «русской улицы».
Вообще им не всегда близка продвигаемая большей частью израильского истеблишмента принадлежность страны к «классическим демократиям западного типа». Их смущает пропорциональная система выборов с низким процентным порогом попадания в кнессет. Лезут туда типа маргиналы и головорезы… Слишком мягкой кажется и парламентская версия республики, где президент — верховный арбитр, а почти вся властная интрига сосредоточена в зоне соперничества политических партий и парламентской игры.
По большому счету многих не устраивает и то, что вообще в стране и вокруг есть арабы и мусульмане, а ЦАХАЛ никак не замочит их совсем. «Ну что это такое! — возмущаются русскоязычные жесткие ребята. — В 2006-м операция против «Хезболлах» как-то скомкалась, хотя авиация поразила 7 тыс. целей, а потери составили 154 израильтянина убитыми. В этом году атака на Газу вышла еще менее внятной! Пора-а-а нам вернуть боевую славу. И плевать, что скажет мировое общественное мнение».
Этот подход не учитывает, что сегодня с тем, что называют мировым общественным мнением, связано куда больше, чем было принято думать. И позиция этого мнения по отношению к любой стране есть отражение ее бренда. А от того, силен он или слаб, зависит многое — от инвестиционного рейтинга до возможных санкций.
Между тем Израиль удерживает место самого слабого бренда в мире. Мало что изменилось с 2006 года, когда в рейтинге национальных брендов (Nation Brands Index), организованном маркетинговой компанией Global Market Insite Inc., он занял последнее место среди 36 государств-участников.
По данным опросов, в которых участвовало 25 903 человека, Израиль стал последней из стран, где они хотели бы жить или куда готовы инвестировать, покупать произведенные там товары, знакомиться с культурой, ездить в туры, контактировать с правительством.
Комментируя итоги рейтинга и в ответ на заявление, что Израиль намерен усилить свой бренд, организаторы опроса отметили, что для этого нужно изменить образ действий страны: «Репутацию нельзя придумать, ее надо заработать». Возможно, это объясняет тот факт, что правительство Израиля было названо заслуживающим наименьшего доверия из правительств 36 стран-участниц. Тогда же исследование маркетинговой фирмы Wunderman позволило сделать вывод, что бренд «Израиль» подобен бренду «Филип Моррис» или «Национальная стрелковая ассоциация» (выступающая за право граждан США на более свободное приобретение и ношение оружия). А по данным опроса британской ВВС, 56% респондентов из 27 стран заявили, что Израиль «влияет на мир негативно», поместив его в рейтинге ниже Ирана (!).
Это был тревожный сигнал. Скорее всего, истеблишмент и прежде понимал, что видение Израиля миром пора менять. Но, как и власти ряда других стран, недооценивал брендинг как инструмент, считая, что есть дела поважней. Однако опросы 2006 года многим открыли глаза. Встал вопрос: что делать? Ответ прозвучал необычно. Newsweek пишет, что израильское консульство в США предложило журналу Maxim прислать в страну фотографов для работы с местными моделями.
Дело в том, что, по мнению экспертов израильского МИДа, проблема с образом страны состоит в том, что у иностранцев (особенно у мужчин в возрасте 18—35 лет) она ассоциируется либо с войной, либо с памятниками священной истории. А этого мало. Эксперты спросили себя: «А что важно для мужчин такого возраста?» И ответили: «Красивые женщины». И предложили разрушать старые стереотипы, развернув рекламную кампанию с упором на обаяние и сексуальность. Maxim отозвался на предложение и начал съемки.
Помечу, на иврите термин «общественные связи» (PR) — «асбара» — в прямом переводе на русский значит «разъяснение». То есть внесение ясности в ситуацию, в которой есть не только самолетовылеты, но и человечность, и зов, и красота. А также места, святые для любого христианина, мусульманина и иудея. И хотя военные расходы Израиля велики, туризм и паломничество могут приносить ему больше 2 млрд долларов в год…
С другой стороны, «богатый мир», всё еще нежащийся под либеральным флером (и не вполне отрезвленный кризисом), склонен в равной мере сильно пугаться и террористических атак, и слишком жестких мер тех, кто им сопротивляется. Так что трудно сказать, что повлияет на бренд Израиля больше — принятие закона о гражданстве или милые личики девочек в бикини.
Ну и потом девушки в военной форме на улицах Тель-Авива тоже очень хороши.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Марина Литвинович: «Я верю в то, что общество осознает себя как субъект».
Российский политтехнолог в интервью «Часкору». - 200 лет в шинели.
Потаенные мечты Гоголя. - Новый Амбер?
Город оседлого племени. - Мировая трущоба против мировой деревни.
Размышления на задворках . - Дядя Сэм хочет тебя?
Чьей будет Америка-2050… .
