15 мая в Новосибирске по подозрению в хранении наркотиков был задержан художник Артём Лоскутов, один из организаторов первомайских «монстраций». Однако очень быстро дело приняло другой оборот: тему наркотиков сменило обвинение в экстремистской деятельности. Кому помешал Артём Лоскутов и что значит его арест для современного общества, размышляют блогеры.
Linor Goralik:
«Чем больше я думаю об истории про арест художника Артёма Лоскутова, тем острее я воспринимаю её как событие, касающееся меня лично. Я не знакома с Артёмом, но с лёгкостью представляю себе, что любой из моих российских друзей, коллег и близких, пишущих тексты, занимающихся искусством, играющих музыку и т.д. и т.п., может оказаться за решёткой ровно таким же способом, каким там оказался Артём. И, да, я не интересуюсь политикой и не хочу про неё думать, — но я интересуюсь живыми людьми, а политика к ним лезет.
Чем занимается Артём Лоскутов в качестве художника и общественного деятеля, можно прочитать вот здесь и дальше самостоятельно судить о том, что в его общественной деятельности могло не устроить инициаторов ареста. По ссылке есть и про «Монстрации», и про видеоролики, и про всё остальное. По принципу Оккама надо бы предположить, что речь идёт просто о необходимости Центра «Э» как-нибудь отчитаться об успешной борьбе с экстремизмом в Новосибирске (или о какой-нибудь задаче того же рода), а Лоскутов просто оказался удобной мишенью, — но совершенно не исключено, что деятельность Лоскутова и вправду сильно действовала кому-то на нервы. Так или иначе, самое плохое, на мой личный взгляд, в истории с Лоскутовым (помимо решётки, конечно) — кромешный и оскорбительный цинизм, с которым клеится нужное инициаторам ареста дело. По сообщениям новосибирских соратников Лоскутова, «...на наши просьбы показать удостоверение и объяснить причину задержания нам было отказано», «...по не оглашённым в суде причинам <Артёма> подозревали в незаконной деятельности», «...состоит в организованной группе (было названо 5 фамилий), которая готовит некое (не было конкретно названо) незаконное мероприятие», «...не были зачитаны даже те самые распечатки телефонных переговоров, на которые ссылались обвинители», «...не удалось привести никаких фактов, свидетельствующих, что Артём раньше употреблял или распространял наркотики». При всём этом было решено «...подозреваемому Лоскутову избрать меру пресечения в виде заключения под стражу» и «...суд счёл, что на свободе задержанный скроется от следствия и продолжит заниматься «противоправными действиями». Неназванными, надо так понимать.
Задержание без объяснения причин, обвинения в подготовке неназванных действий, слушание дела без предъявления улик — это имитация суда и следствия, только усиливающая убеждённость наблюдателя в том, что заявленная причина ареста не имеет никакого отношения к реальной причине давления, оказываемого на Лоскутова и его близких. Имитация суда и следствия — это то же самое, что «без суда и следствия». Более того, это, по понятным причинам, даже хуже, чем «без суда и следствия», потому что здесь видно всё то же циничное пренебрежение к собственным гражданам и твёрдая уверенность в том, что граждане схавают. Мне всегда казалось (и по сей день кажется), что следствие — это в первую очередь процесс сбора конкретных неоспоримых фактов, которые можно огласить на суде, а суд — это в первую очередь процесс тщательного и очень конкретного исследования этих фактов на достоверность и соответствие рамкам закона. Если дело Лоскутова действительно устроено так, как это сейчас видится, то ситуация совершено омерзительна.
Мне кажется, что происходящее с Лоскутовым есть совершенное и однозначное Ьэ. Нет, я не знаю, что такое «Ьэ». Но что-то подсказывает мне, увидь специалисты по борьбе с экстремизмом на улице транспарант «Ьэ», они бы, в случае необходимости, сами придумали, какое ужасное обвинение в их адрес здесь содержится. Это я к тому, что участники новосибирской «Монстрации» скандировали лозунги: «Контракт — это зло» и «Я не знаю, что орать», а также несли транспаранты с надписями: «Крокодил, крокодю и буду крокодить!», «Ну и чё?» и «Ы». Я не знаю, какое чудовищное действие, по мнению местных властей, описывается зловещим глаголом «крокодить», какая позорная тайна лежит на их совести, если власти бросает в пот от вопроса «Ну и чё?», и какой аспект славной истории государства искажается дерзким заявлением «Ы» (и, да, я помню про принцип Оккама), но не сомневаюсь, что и «Ьэ» эти люди, если бы понадобилось, осилили бы без труда.
Да, и отдельно — уважаемым представителям творческого комьюнити двух столиц. Артём Лоскутов — свой, хоть он и живёт в Новосибирске. Художник, как мы все понимаем, — лёгкая мишень, он сам подставляется с утра до ночи. Так вот, мне кажется, что перед нами тот случай, когда действительно важно высказаться и создать прецедент: хотите судить художника (поэта, писателя, музыканта) в надежде заставить его сыграть роль в любых ваших играх? — придётся предъявлять факты и действовать по закону.
Даже если впоследствии окажется, что этот прецедент в глазах такого же Ьэ-суда ломаного гроша не стоит, — будет хоть не так противно».
Дмитрий Шушарин:
«Ну хватит себя обманывать. В стране развёртываются политические репрессии — другого названия это не имеет. Теперь каждый начальник в каждом регионе сочтёт своим долгом раскрыть экстремистский заговор.
И уж не будет ни левых, ни правых, ни художников, ни борцов с художниками. Все станут экстремистами».
Оксана Веденеева:
«Я не против монстрации. Мне даже нравится идея сего действа. Меня немного разочаровывает реализация. НО! Я категорически не согласен с позиционированием монстрации как арт-терроризма. «Ой, нас забирают в милицию, нас судят!» Блин, а за что? За хулиганство, за несанкционированный митинг и т.д. Терроризм? Ни в коем разе. Стремитесь к тому, чтобы вас судили за «угрозу национальной безопасности» или «за подстрекательство к измене родине» — если вы против политической системы. Точнее, будьте готовы к этому, когда рисуете очередной плакат. Идите до конца в своих помыслах. Есть террористы-смертники, которые готовы пожертвовать собой ради идеи. А вы? Или если это АРТ, то доведите до истерики художников, чтобы они готовы были растерзать вас. Творите искусство, дабы шокировать и возмутить профтворцов, будьте готовы, что вас отчислят из архитектурной академии. Ежели это для обличения социума, то надо, чтобы от ваших плакатов обществу стало противно, чтобы люди отворачивались от вас. Ну или хотя бы дабы проходящий мимо человек, улыбаясь, понял, что он дебил, а не вы. После этого, видимо, можно говорить об арт-терроризме. Не как о акте выхода художников за пределы галерей и музеев в формально неразрешённое пространство (что по словам Артёма Лоскутова и является сущностью арт-терроризма), а как о: 1) ужасе в рамках искусства и культуры или 2) искусстве и культуре как инструменте наведения ужаса на власть и общество. Власть и милиция, кстати, весчи всё-таки разные.
А что касается естественного у каждого молодого человека чувства протеста, так возникает ощущение, что у монстрантов протест ради протеста. Если был бы другой строй, другое общество, другие рамки культуры, так они бы и там протестовали. А ещё возникает ощущение, что идёт борьба с призраками коммунизма, ибо инструментарий соответствует. Залезть на памятник Ленина с ватманом, на котором нарисованы листочки конопли и «учиться, учиться и ещё раз учиться», и схлопотать за это штраф в милиции — это, конечно, серьёзный поступок. Для хулигана. Кому нужен этот памятник Ленину??? Делай с ним что хочешь. Людям уже всё равно. Мы при капитализме живём. Актуальность где? Зайди в супермаркет и взорви баллон с краской! Нет? Прально — служба безопасности укатает или срок получишь. Вот ещё момент про протесты: бороться с ценностями благосостоятельного общества можно только при наличии этого благосостоятельного общества. А у нас пока хреновато с этим. Через два поколения: наши родители потом и кровью зарабатывали какой-то капитал, мы его стараемся удержать и приумножить, а наши дети, придя на всё готовенькое, могут и вякать, и противиться. А на данный момент для меня монстрация — это баловство, эпатаж и позёрство. Фрик-шоу. Кто во что горазд. Увы и ах».
Андрей Бавин:
«Только позавчера с удовольствием рассматривал фото «Монстрации» в Новосибирске и думал про «жив, курилка», а сегодня читаю у Линор Горалик про арест одного из идеологов «Монстрации» Артёма Лоскутова по обвинению в экстремизме. Да, в стране всё живо. Да, живость ума и свежесть взгляда активно не нравятся властям. Особенно властям не нравится, когда над ними смеются, а они не понимают почему.
У творческой группы Артёма есть сайт с феерическим названием «Бабушка после похорон». Посмотрите на фото Артёма, почитайте, как он пишет о «Монстрации». Человек с таким прекрасным лицом, умеющий тонко троллить упёртых м…ков и дол…ов, и не может нравиться ни мэрии, ни ментам, это очевидно.
План «Монстрации» круче плана ГОЭЛРО и плана Маршалла © Пелевин. Лозунги «Монстрации» великолепны. И «добился сам, добей товарища», и «запивай!», и «одуванчик — каждому!». Мне очень понравился палиндром «я не мил тебе». Идеологи в вузах дружно и предсказуемо не советовали студентам ходить на «Монстрацию». Ну и х… бы с ними. Троллить кретинов можно, нужно и очень полезно для морального климата в обществе.
Но обвинение Артёма в экстремизме, его арест с подбрасыванием наркоты и мера пресечения «под стражей» — это уже совсем другой уровень отношений. Это горячий привет от властей всем, кому ещё хватает смелости шутить и/или иметь собственное мнение. Это значит, что невиновных действительно больше не осталось. Я не знаком с Артёмом Лоскутовым лично и ни разу не видел его работ, но теперь буду внимательно следить за его судьбой. Призываю вас поступить так же».
novoromantik:
«Сейчас меняются элиты. Кризис. В такой момент старая элита не знает, что делать с новыми веяниями. Инакомыслящие воспринимаются как внесистемные элементы, с которыми либо договориться, либо съесть. Я смотрел однажды в глаза оперативнику, который три года назад был выпускником в моей школе и продавал детям наркотики. А по улице, где я раньше жил, сейчас ходят патрульные — бывшие парни, что ловили и били волосатых, а нас, тех, что помладше, шманали. Язык метафоры далёк от этих людей. Художник для них псих. Они просто не понимают, зачем и как можно ходить с дредами на голове со странными лозунгами «Ыть!». Не понимая, они думают, что здесь подвох. И начинают копать. Чтобы не видеть тебя больше, не сталкиваться с тобой. Разные уровни вхождения в культуру, как говорили в одном советском фильме. Впрочем, инициаторы дела Лоскутова не такие. Это не глупые люди. Помни и знай это. Вполне возможно, что они знали, что именно такое обсуждение и будет. Экономика. Они не делают из Монстрации большой международный проект, который принесёт в бюджет много туристских денег. Это только в европейском городке могут весь день тысячи людей кидаться помидорами, что аж улицы красные, и где происходят в этот день реальные погромы, бьются витрины. Только там понимают, что гости города в этот день оставят столько денег, что отобьют убытки с лихвой, ещё и на пару новых транспортных развязок останется. А мы не задумываемся о Новосибирске как о бренде. И как о городе, в котором нам ещё жить и жить. Однажды человек у власти сказал, что молодёжь в России аполитична и если кто-нибудь её раскачает, то мы можем получить совсем другую ситуацию. Монстрация по сути аполитичное действие. И наверху это понимают. Но дело Лоскутова политизирует Монстрацию. Ты, Артём, становишься политическим персонажем. Возможно, через тебя молодёжь раскачивают. Молодёжь начинает понимать, что если она хочет что-то менять, то нужно действовать сейчас, спасать тебя через пикеты и акции, а потом идти на выборы и голосовать, чтобы менять ситуацию. А вот кому это надо? Некоторые депутаты уже появляются в деле Лоскутова. Может, им. Может, другим. Сказать точно невозможно. Ибо политическая система — это чёрный ящик. Но вот ближайшие выборы уже по осени. В горсовет. 1984 и 1937 — сейчас эти числа довольно популярны в обсуждении твоего дела. Нумерология здесь — это просто игра концептов, не более. Вызвать эмоции, поужасаться. Никакого 1937 не настанет. Сейчас всё по-другому. Не нужно никого сажать и на Колыму отправлять. Это затратно. Можно просто прослушивать. Мобильник, и домашний человек как на ладони. Есть и другая сторона. Молодёжь не смотрит телевизор! Она живёт в интернете, где много свобод. Официальная информация до них почти не доходит, да и то они ей не доверяют. Молодёжь неуправляема. А в 1985—1989 годах бэби-бум. То есть это огромное количество людей. Основная масса сидит на лавочках и бухает. Она бестелесная. Другая активна и прозападная. И далека от политики. Но если её направить к цели, она потянет остальных тугодумов. И это будет огромная сила. Так, в частности, делались «оранжевые революции». Поэтому нужны профилактические меры. Глобальная акция Год молодёжи, например. А вот Монстрация не вписывается. С одной стороны, это организованное сообщество молодых людей. Но с другой, оно неуправляемо извне. Только изнутри. Пока оно не представляет опасности. Разве что эстетическую для людей старшего поколения. Но вдруг кому-нибудь захочется направить эту массу в иное русло? Именно поэтому лучше её приглушить сразу. Мы не Запад. Мы не разрешаем и впитываем новое, корректируя его, как нам надо. Как это сделали с хиппи и панками. Мы запрещаем. Такие вот мы люди».
Читать @chaskor |