Пока в Европе принимают законы об амнистии и вершат репарационное правосудие, в России неудачно модернизируют прокуратуру и учат детей комплиментарной истории.
1—2 марта в рамках Года Франции в России Французским университетским колледжем была организована международная конференция, посвящённая демократии и правосудию в обществах переходного периода. Историки, юристы и философы из России, Франции, Канады обсуждали актуальные вопросы современности.
Западные специалисты высказали мнение, что российская прокуратура не отвечает международным стандартам, а её «конституция практически не затрагивает фундаментальные человеческие права». К такому же выводу пришли и отечественные историки. «В каком-то смысле ситуация сейчас хуже, чем в хрущёвскую и брежневскую эпоху, — считает Ирина Щербакова, руководитель образовательных программ правозащитного общества «Мемориал», — то, что произошло за последние 10 лет, — это довольно печально».
Оно и понятно, проблемы международного характера, поднятые прибывшими гостями, оказались несоизмеримы с российской действительностью. Открывать коллоквиум доверили философам. Так всё и началось вполне с философичной ноты: поиска справедливости, токвилевского духа легизма и теории Ролза. И пока профессор из Университета Артуа говорил о том, что гражданское право во Франции возвышает личность, и не без гордости отмечал, что в его стране действует великолепное правительство, ответить ему тем же российским профессорам было сложно. Вообще эта конференция носила сугубо информационный и дискуссионный характер. А главных вопросов в лазейки второстепенных было два: как разрешаются международные, межнациональные конфликты, вершится правосудие в демократическом обществе и как развивается демократия в России? Вопрос по поводу России оказался особенно душещипательным.
«Советская система ввела прокуратуру по модели Петра I как инструмент политики. Сегодня можно говорить о преемственности именно советской прокуратуры» — так начала своё выступление Сара Атри, юрист из Университета Бордо — 4. В своём докладе («О политически ангажированном правосудии: пример прокуратуры Российской Федерации») она подчеркнула, что «в России прокуратура осуществляет надзор за законностью, тогда как в других странах выполняет функцию уголовного преследования».
«В России существует дефицит судебной защиты граждан, отсутствует административная юстиция. Люди вынуждены выбирать между обычным судом и прокуратурой. Необходим специализированный административный суд. Статистика показывает, что в России слишком много прокуроров. В российской конституции сказано, что прокуратура Российской Федерации составляет единую централизованную систему с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим, во главе которой стоит генеральный прокурор. Он подчиняется президенту. Но это и есть наследие СССР. Существует опасность в отношении равенства сторон. В эпоху Ельцина парламент три раза отвергал кандидатуру генерального прокурора, но он всё равно был назначен. Сейчас в России и прокурор, и следователь принадлежат стороне обвинения. Они проводят расследование, да, адвокат также имеет на это право, но вся доказательная база остаётся в руках обвинения. Создание следственного комитета при прокуратуре в 2007 году не привело ни к какой независимости», — отмечает Сара.
О том, что российская судебная система хромает на обе ноги, известно, пожалуй, всем. Но речь шла не только о России, но и обо всём мировом сообществе в целом. Юрист Давид Рестрепо поднял вопрос о международной амнистии, забив тревогу относительно стран Латинской Америки. По его мнению, государства этого континента сильно ограничены международным правом, чего не должно быть. «Амнистия есть завершённая работа государства», — считает Рестрепо. Однако не все с ним согласились. Специалист французского конституционного права Фабрис Уркеби отметил, что «амнистия не должна быть синонимом амнезии, необходимо помнить о событиях прошлого». «При необходимости должны создаваться экстраординарные юрисдикции, различные трибуналы. Особенно это касается правосудия переходного периода, которое должно сотрудничать с конституционными властями, — так охарактеризовал свою точку зрения Уркеби. — Судьи должны иметь доступ к реализации прав. Это правосудие должно быть вооружено правами».
И удивляться тут нечему. Европейцы, воспитанные в духе свободы, грудью бросившись на амбразуру, до последнего готовы бороться за свои права. И где российскому обывателю это покажется пустой тратой времени, для западника станет делом чести. Даже если это касается прошлого, дела давно минувших лет.
Так, в Квебеке с 1974 года было организовано более 30 комиссий, занимающихся реституционным правосудием. Власти Канады помогали коренному населению страны — индейцам — восстановиться в гражданских правах, способствуя интеграции народа. Дани Рондо, преподающая в Университете Квебека философию, уверена, что необходимо избегать не только конфликтов, но и бесчеловечного обращения с людьми: «Речь идёт о перевоспитании. Пострадавшему должно возвращаться право человека, происходить восстановление человеческого достоинства. Самое главное, чтобы совершённые против жертвы преступления были названы. Для этого необходима восстановительная юстиция. Есть жертвы, которые просят, чтобы о них говорили».
Рондо права, такие люди действительно есть, но не только в Канаде. В России, к примеру, их тоже предостаточно. «У нас существует только закон о реабилитации жертв политических репрессий, и в этом законе есть лишь одна фраза, в которой говорится, что все люди, которые были несправедливо репрессированы, автоматически реабилитируются, — отмечает Ирина Щербакова из «Мемориала» (она подготовила выступление о сталинском терроре). — А как же законодательные основы для осмысления этих преступлений? Их нет. У нас нет общенационального дня памяти жертв террора. А ведь то, что происходило в России, был террор, направленный против всего населения. Только в Москве расстреляли 40 тыс. человек, но где же доски этой памяти? Не осталось никакой культурной памяти. Всё больше и больше 9 Мая превращается в мифологизированное событие. История исчезает из школьной программы. На изучение Великой Отечественной войны отводится в школе всего 2 часа 45 минут».
Щербакову поддерживает её коллега историк Никита Соколов. Более того, он уверен, что проблема не только в скудости отведённых на программу часов, но и в необъективности отечественных учебников по истории. «Одна из мифологем русской общественной истории в том, что она оправдывает насилие ради цивилизованности, модернизации. А ведь эта оптика была создана для описания сталинской политики лично Сталиным. И эта мифологема до сих пор удачно работает, — удивляется историк. — Реальность такова. Среди школьных учителей вряд ли наберётся и 10%, которые готовы говорить, что это пропаганда. Для этого хотя бы необходимо располагать пространством, временем, а оно невелико. Русский учитель — это неуважаемое лицо, это низшая страта. Я хочу, чтобы французские коллеги знали об этом».
И они уже знают. Что делать в сложившейся ситуации? Менять страну, политику, лечить общество? Здесь даже французским деятелям сложно было сориентироваться. Правда, поступило одно предложение от г-на Уркеби. «Необходимо использовать конституцию, — настаивал он. — Я изучил вашу конституцию и нашёл в ней только два текста, касающихся человеческих прав. Должно быть какое-то вмешательство, надо обратиться в Конституционный суд, требовать защиты, конституционного государства».
Что ж, звучит вполне прозаично, но, не хочется попадать в рифму, как-то даже романтично, как раз в духе Руссо и Порталиса. Слишком сказочно для российской действительности. Почему? А вы только скажите какому-нибудь сотруднику правоохранительных органов, что его действия противоречат конституции! Вот смеху-то будет!
И дело здесь не только в ментальности, дурной наследственности или неспособности предпринимать какие-то действия. Нет, тут уже речь идёт о каком-то страшном хроническом заболевании. Лечить его надо, лечить.
«Крепитесь», — сочувственно и совершенно искренне вздохнули французы и… улетели. Правда, обещали вернуться, проведать, как идут дела.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Про это. Как на российском ТВ начинали рассказывать о сексе.
И почему из этого ничего не получилось. - Что, если бы Петру III нашли другую невесту.
В истории России не было бы ни Екатерины II, ни трех Александров, ни двух Николаев. - Лавры маркизы Помпадур.
- Записки вятского лоха. Октябрь, 2019.
Круглосуточный Му. - Смертный приговор Николая Клюева.
«С молотом в руке, в медвежьей дикой шкуре!». - Мусор — это товар и сырье.
Как в России меняется отношение к рынку обращения с отходами. - Non multa sed multum: немного, но многое.
195 лет назад, 3 октября 1824 года родился Иван Никитин — русский воронежский поэт. - Восемь провалов «мягкой силы» России.
С 1831 по 2018 год. - Что не так с фильмом «Щегол».
Разбираем один из самых обсуждаемых фильмов месяца. - Все голодают — и ты голодай.
«Ну, гадина, бог наказал. Без кола, без двора, без детей».
