Радость и разочарование от новинок, маргинальные фильмы прошлых лет и вечное сияние классики. От мюзикла «Форма воды» Г. дель Торо до номинированного на премию «Оскар» «Собибора» К. Хабенского.
1. «Тоня против всех» К. Гиллепси (2017) — история бунтарской чемпионки-неудачницы в противовес бравурно-историческим спорт-драмам. Нелинейная хронология против традиционного повествования. И монтаж, как рваные джинсы.
2. «Довлатов» А. Германа-младшего (2018) — кажется, создатели фильма больше всего увлеклись подбором похожих и аутентичных типажей, пустив своих ежиков в тумане безвременья-запретов-застоя уж совсем в странствие пустоты. И если надпись об общеизвестной судьбе Бродского предполагает экспортную интенцию, то два предложения о том, что Довлатов умер до публикаций на родине и «к сожалению, так никогда и не узнал о своей славе» уже серьезно намекают на запущенную необразованность зрителя… Историю нужно осмыслять, конечно, с ней нужно работать, но когда уже мода на советские стилизации сгинет?
3. «Форма воды» Г. дель Торо (2017) — голливудский поп-мюзикл по мотивам «Человека-амфибии» и «Красавицы и чудовища». Темы сродства немой, но иногда, как в «Танцующей в темноте», поющей уборщицы и жабродышащего монстра (и того, что он заменяет ей мастурбацию), а также использования его двухфакторной системы дыхания в гонке за космос с Советами (и что русский шпион оказывается гуманнее американского коллеги) и убиваемого и воскресающего амфибии-бога (древний культ, ему поклонялись индейцы прерий) иногда любопытны, но не более.
4. «Хэппи-энд» М. Ханеке (2017) — насколько проникновенна была предыдущая «Любовь», очень условным продолжением которой является фильм, настолько сложно понять, что тут происходит между членами семьи на фоне проблемы беженцев, данной фоново, даже без социального пафоса Годара. Скорее всего, ничего, кроме равнодушия под маской формального внимания. И поголовно все в этой богатой семье мечтают о суициде. Но и тот не случается. Все глубоко симулятативно: отношения, попытка помочь беженцам (раз приводят на богатый прием), даже смерть (не говоря о том, что это неудачная попытка, она абстрагирована дважды — снимается на мобильный, снимаемый на камеру).
5. «О теле и душе» И. Иньеди (2017) — любовная мелодрама задумчивых пейзажей, странных людей и с некоторым символизмом. Например, место действия — бойня с постоянной разделкой туш — эмблематизирует, возможно, что делается именно с душами. «Амели» по-венгерски — это уже не «Амели», а скорее депрессивненькое «Вечное сияние чистого разума».
6. «Взгляд Одиссея» Т. Ангелопулоса (1995) — медитативное путешествие кинорежиссера (Х. Кейтель) в Грецию в поисках первого греческого фильма через все Балканы — в настоящем, прошлом и его воображении. Стоит даже ради поездки по пустым пейзажам Албании с водителем, который беседует со снегом, тоталитарного вокзала Бухареста, ночного Белграда с тостами за Кавафиса, Эйзенштейна и Че, воюющего Сараево и дальнейшего itinerary. «Алиса в городах» на поездах «Европы» Триера по Балканам. «Первым творением Господа было путешествие, потом последовали сомнение и ностальгия».
7. «Собибор» К. Хабенского (2018) — как и с «Раем» А. Кончаловского, если не хватит художественных достоинств (старые штампы вроде того, что один из мучителей — немец, невеста которого вышла за еврея, или уже новые — финальное крошево нацистов в духе «Бесславных ублюдков»), тема лагерного уничтожения евреев все равно доведет до катарсиса. Быть обреченным на память — быть обреченным на жизнь (не эти ли игры забвения и памяти символизирует временами «ослепляющий» экран лагерный прожектор?).
8. «Без меня» К. Плетнева (2018) — «эта женщина проникает в него, как вирус гриппа», и завтрак в кровать — женское кино. Новое женское кино — девушки на грани нервного срыва, конечно, много пьют, спят, ругаются. И две из них, ангел и черт, отравляются в жанре роуд-муви по поручению умершего, но шлющего смски их бывшего, к морю. Конечно, становятся друзьями, отчасти меняются ролями, раскапывают истории и демонов в психике. «Достучаться до небес» никогда не был таким женско-романтично-хипстерским. Богато, красиво и, кстати, вполне экспортно, почти как у А. Меликян.
9. «Праздник» А. Красовского (2019) — номенклатурная семья во время войны роскошно справляет новый год, голодающие простые люди воруют у них, не очень простые хотят войти в семью путем брака. Непонятно, за что запрещать фильм, просто все люди плохи, а изображено это довольно картонно. Или, вспоминая термин «гипс» из Пелевина про нарочито реалистическое искусство прошлого, гипсово-картонно. Государственников тут, конечно, фраппировало полное отсутствие героики войны. Либералов порадовала аналогия с коррумпированностью элиты наших дней. Но ведь должно быть что-то большее? Вот достоевский разговор в конце с (само)разоблачениями всех на это уже намекает. Но, опять же, если плоха и элита, и шариковский народ, то кто хорош? Выступающий под занавес фильма режиссер? Я не знаю.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Музы Пабло Пикассо.
Недолгие романы и супружеские отношения. - Не только Средиземье.
5 отличных фильмов, снятых в Новой Зеландии. - Почему мы смотрим сериалы залпом?
Всему виной животные инстинкты. - 8 режиссеров авторского кино в Голливуде.
От Фрица Ланга до Йоргоса Лантимоса. - Между умным и красивым.
Как учёный писал симфонии, а актриса изобретала Wi-Fi. - 12 советских мультфильмов, после которых ваш мир уже не будет прежним.
Странные, жуткие, непонятные. - Картина Веласкеса «Сдача Бреды».
Толкование на разных уровнях. - Сложная жизнь Памелы Трэверс.
Почему создательницу Мэри Поппинс любили куда меньше, чем её героиню, а она сама ненавидела Диснея. - Все номинанты «Оскара 2019».
Куарон замахнулся на рекорд Диснея. - Одри Хепбёрн и Юбер де Живанши.
Сильнее страсти, больше, чем любовь.
