Небольшой скандал в самом начале – хорошая примета для успеха мероприятия в целом. Когда гостем Пресс-конференции накануне открытия Франкфуртской ярмарки был объявлен писатель Салман Рушди – имя, оскорбительное для мусульман тут же вызвало волнения: делегация Ирана отказалась от участия в книжном форуме. Хотя некоторые иранские авторы все же приехали – встречи с читателями и издателями важней политических интриг.

Необычайное оживление перед началом пресс-конференции: журналисты с телекамерами, фотоаппаратами и мобильными телефонами изготовились делать снимки знаменитого писателя, приговоренного к смертной казни, многочисленные и свирепые на вид охранники в серых костюмах с иголочки заняли оборонительные позиции, прочесывая суровыми взглядами ряды работников прессы.

Салмана Рушди встречают аплодисментами, присутствующие встают.

Юрген Боос: необходимость диалога

Директор FBM выступает первым. Он говорит всего 10 минут, и речь его как эпиграф к ярмарке – некоторые уже привычные формулировки изменены: крупнейшая книжная ярмарка в мире – это не место встречи, что настоятельно подчеркивалось в прежние годы, но территория открытого диалога между людьми разных культур.

– В этом году мы встречаемся в разгар особенно тревожной ситуации. Мир в опасности. Это мы видим сегодня в Европе – сотни тысяч беженцев, битвы между представителями разных религий, дисбаланс между бедными и богатыми, сытыми и голодными, между теми, кто каждый день опасается за свою жизнь и теми, кто чувствует себя в безопасности. Люди ищут в Европе спасения и достойной жизни. Это мужчины, женщины и дети – и я тронут до глубины души их желанием жить свободно, их мужеством и решимостью принять новую для них культуру, правила и обычаи.

Сейчас, после террористической атаки на французский сатирический журнал «Charlie Hebdo”, мы все осознали серьезность положения. Свобода слова под угрозой. Писатели и журналисты, касающиеся “горячих тем”, не в состоянии защитить себя. Об этом нужно говорить, это проблема, решить которую можно совместными усилиями. Я уверен, диалог между разными культурами – не утопия.

Сотни тысяч людей едут к нам в поисках убежища. Сталкиваются противоположные точки зрения. Толерантность необходима, и – что самое удивительное – самим беженцам в первую очередь. Они отчаянно конфликтуют друг с другом – представители враждующих между собой вероисповеданий в силу обстоятельств оказались живущими на маленькой территории лагерей для беженцев, часто в одной и той же комнате. И вместо того, чтобы драться и оскорблять друг друга, они должны находить почву для компромиссов, учиться уважать чужую точку зрения. Главная тема пяти дней во Франкфурте – доказать, что открытый диалог возможен, право на высказывание имеет каждый. Это и есть великая миссия литературы.

И мы признательны британскому писателю Салману Рушди, автору книги “Сатанинские стихи”, за согласие прилететь во Франкфурт для этого выступления. Мы не забываем: цифра вознаграждения за голову Рушди, назначенная одним из иранских бизнесменов, возросла до 3,3 млн. долларов, приговор мусульманского мира до сих пор не отменен. Легендарный писатель здесь на очень короткое время, мы услышим его речь буквально “в перерыве между двумя самолетами”. То, что он принял наше приглашение – акт гражданской смелости. Да, с самолета на самолет. Салман Рушди с 1989 года в смертельной опасности – из-за слов, истолкованных как оскорбление ислама.

Салман Рушди: речь-пролог, несколько цитат

В начале этого академического года я был приглашен в один из солидных университетов с лекцией – и столкнулся с тем, что некоторые студенты отказались читать книгу, потому что речь в ней шла о лесбийской любви. Их сознание отторгало нестандартную ситуацию в принципе, существование однополых отношений возмущало их по определению. Но такой подход противоречит идее университетского образования как таковой. Образование предполагает воспитание навыка не отрицать чужую точку зрения, а будучи осведомленным о ней, иметь возможность на обдумывание, на выбор. Мнение, противоположное нашему, не приводит нас в ярость, мы учимся возражать цивилизованно. Свобода слова – не только борьба с насилием, но и возможность быть откровенными. Не стыдиться себя и своей истории.

Любой гражданин, подчиняющийся закону, может говорить и рассказывать истории, но писатель – хотя трудно представить себе, что он подчиняется правилам, иногда он просто не понимает, что правила существуют; писатель это гражданин с мегафоном, и вопрос, имеет ли он право свой мегафон использовать – я считаю риторическим.

Самые разные писатели – провокационные и противоречивые в том числе – должны иметь возможность публиковаться при жизни. Мнение, что мы пишем для потомков, мне представляется ошибочным.

Мне очень трудно отделять личное от общественного. В наше время жизнь общества все чаще и неумолимей вторгается в жизнь индивидуума, и понять, что именно остается табуированным, а что открыто для обсуждения – практически невозможно.

Общественное и личное уже перестало находиться «в разных коробках».

Обобщая, могу сказать так: трагедия Нью Йорка 9/11 стала моментом, когда мировая история вторглась в историю огромного города, навсегда изменив ее. И сейчас объяснить хоть что-то о Нью-Йорке невозможно, не объяснив полностью причины крушения башен-близнецов. А некоторые детали трагедии до сих пор остаются загадкой. От этой недоговоренности и неясности картина мира деформируется.

В ХVIII веке представления о реальности у писателя и читателя были примерно одинаковые. Жизнеописателям было значительно проще, я уверен. Сейчас любое событие сопровождается такими вот деталями, делающими происходящее в целом не поддающимся описанию. Оспаривается любой факт. Реализм становится проблемой, нет ничего достоверного. Поэтому разницы между фикшн и нон-фикшн практически не существует.

Во времена Вольтера и Дидро писатели и философы боролись с неограниченной властью церкви, боролись за право открытого высказывания. И они победили. Благодаря их усилиям мы можем говорить свободно. Если я хоть сколько-нибудь способствовал или способствую тому, что люди разных убеждений, взглядов, конфессий говорят друг с другом свободно – обмениваясь мнениями, а не стреляя друг в друга – я считаю свою задачу выполненной.

Петер Гардош: издательский феномен

Венгерский сценарист Петер Гардош родился в 1949 году, в профессиональной киношной среде он фигура известная, а вот история о том, как его первый роман «Лихорадка на рассвете» в один день стал бестселлером, проданным в 29 стран - поистине святочная, хотя до рождества еще далеко.

На книжной ярмарке – мировая премьера книги, на вопрос «а почему здесь?» – венгерский издатель Либри Кладо отвечает, что это единственное место, где работает около десяти тысяч журналистов одновременно, а книга совсем недавно издана в Германии (плакаты с обложкой «Fieber am Morgen», Hoffmann und Campe, развешаны повсюду, обложка, несомненно, хороша: тонкий стебель красной гвоздики, объятой огнем, поперек белого поля, запоминается).

«Роман, заставляющий ваше сердце биться сильнее, вы читаете его с прерывающимся дыханием! В основе – отношения родителей автора книги, вернувшихся из фашистских концентрационных лагерей и писавших друг другу письма несколько месяцев подряд. Любовь приходит, когда, по всем медицинским показаниям, им остается всего три дня жизни» – информация из рекламных текстов, и автор в интервью с ним подтверждает, что история подлинная. Да, частности и детали пришлось изменить, имя главной героини тоже изменено – по просьбе его матери Агнешка превратилась в Лили (теперь, когда роман популярен и фильм почти готов – мама Петера просит вернуть на страницы ее настоящее имя!).

После смерти отца в 1998 году Петер Гардош нашел переписку его родителей. Начало их отношений и первая встреча – спустя полгода после освобождения из лагеря. Письма потрясли Петера, он начал писать историю. Вначале задумал фильм, сделал сценарий. Но съемки так и не начались: «В те годы я мог бы работать очень хорошей отопительной системой, я кипел, я постоянно злился на судьбу, я с ума сходил! Потом переделал сценарий в роман, нашел прекрасного издателя, который в меня поверил – и теперь книга с успехом продается, а фильм вот-вот выйдет на экраны! Все это похоже на чудо!»

Либри Кладо тоже склонен рассматривать «издательский феномен» как маленькое чудо, хоть и сознается: напечатав роман он был уверен в успехе; сразу решил, что предложит книгу для издания в других странах. Но ни связей, ни опыта в этом направлении у него не было. Перевод на английский он разослал сразу в 150 компаний. И уже к вечеру стал приходить первые ответы, утром их набралось 90! Коллеги поверили в успех так же, как верил сам Либри.

Немецкий издатель Даниэл Кампа, выступая перед аудиторией, признается, что руководствовался интуицией: ему самому роман очень понравился. Произведение заслуживает внимания, а дальше, как он уверен, проблема одна – издатель должен быть профессионален, а значит – позиционировать и рекламировать книгу правильно, чтобы читатель смог ее оценить по достоинству.

BBC Culture at Frankfurt Book Fair: беседы с успешными феминистками

Сразу поясню: на ярмарке говорить и спорить о литературе как таковой не принято.

Дискуссии о технологиях, о новых методах печати и продажи книг; о том, как заинтересовать читателя и привлечь его внимание, а точнее, вызвать горячее желание купить книгу.

Если книга продается хорошо, если она продана во многие страны мира – то автор делится опытом, его темы, стиль и манера не обсуждаются. Мы беседуем с победителями. Не задаем каверзных вопросов, не сомневаемся в наличии таланта у автора и достоинствах созданных им произведений; победителей мы поздравляем.

Мы приветствуем их с энтузиазмом.

Шарлотта

Сцена Reading Tent, на вопросы арт-журналиста BBC отвечает немецкая писательница Шарлотта Рош, автор книг «Влажные области» (только в Германии в 2009 году было продано 1.500.000 экземпляров) и «Молитвы лона». Автор, кстати, известна еще и тем, что в 2010 году в интервью 'Der Spiegel' пообещала, что займется сексом с президентом Германии Кристианом Вульфом – если тот наложит вето на новый закон, касающийся ядерных реакторов. Интервью это, разумеется, вызвало большую шумиху; немалый интерес у широкой общественности вызвала, помимо прочего, сыгранная Вульфом роль в появлении этого закона на свет.

Шарлотта привычно говорит о жизни тела как самом важном аспекте бытия, о сексе как о свободе, и том, что описывая физиологические подробности она всего лишь правдива, не более. Ведь если у вас болит живот, то настроение от этого портится, и думать ни о чем другом вы не можете, так ведь?

Ей нравится, когда ее книги считают английскими по стилю, ведь она родилась в Лондоне, и остается двуязычной.

«Приличные женщины, читающие мои книги (а книги Шарлотты действительно читает вполне консервативная публика, их выпускают издательства с хорошей репутацией, а известные критики пишут о творчестве Шарлотты большие статьи – С.Х), счастливы – им никто не рассказывает правду о сексе. Порнографические журналы они не покупают, секс-шопы не признают; только я рассказываю о том, что значит быть свободной. Забота о теле – вполне нормальное дело. Моя мать отрицала чувственность и растила меня феминисткой. Я согласна с ней и я феминистка, но я обожаю все, что связано с интимной жизнью – и склонна записывать мои ощущения. С самого детства мой дневник был полон шокирующих откровений, благодаря записям я чувствовала себя смелей и сильней.»

Интервью закончилось, и поклонники окружили 37-летнюю писательницу. Она подписывала книги в красных переплетах, некоторые пришли с фотопортретами наготове. Огромное количество фанов Шарлотты Рош в Германии говорит о том, что есть, наверное, в ее книгах что-то еще – помимо эпатажа и оскорблений нравственности и морали “ради желания оскорбить”.

“Когда я пишу – всегда одну хорошую идею оставляю на завтра. Для уверенности, что утром не возникнет ощущение, будто мне не о чем писать”.

Исабель

– Ваша литературная карьера на удивление успешна – книги переведены на 30 языков, продано более 56-ти миллионов экземпляров. Но вы начали писать относительно поздно – в сорок лет, почему?

73-летняя чилийка, пишущая на испанском и давно живущая в Америке Исабель Альенде, все еще хороша и привлекательна. Она уверена в себе и привыкла отвечать на любые вопросы. И отражать любые атаки. Когда ей говорят, что она не писатель, а пишущая машина – Исабель переходит в нападение: «Вы оскорбляете читателя, высокомерие не лучшее качество! Я пишу для тех, кто читает мои романы. Я живу и страдаю, но это не мешает мне относиться к людям с любовью!»

Исабель пережила многое. Как политическая беженка, она почувствовала себя совершенно оторванной от своих корней. Трагический день, когда Альенде получила известие о том, что ее дед умирает, а она не может даже проститься с ним.

В тот день она стала писать письма любимому дедушке. Они получались длинными, и в конце концов превратились в ее первый роман.

«Дом духов» принес ей мировую известность, но еще долгое время Исабель не оставляла работу, считая, что литературный заработок ненадежен.

«Да, я феминистка. Говорят, “feminist” несексуальное слово. Хорошо, замените слово, найдите другое, но «the job needs to be done»! Я вырастила детей, начала писать, ни на что не рассчитывая, продолжая журналистскую деятельность.

Только после третьей книги она посвятила себя писательству целиком. «Это так трудно, организовать мой день, ведь у меня семья, дети – а я должна писать!»

Не думаю, что ей трудно выкроить время – всем известно, что Исабель пишет ежедневно с понедельника по пятницу, начало в девять утра, конец в семь вечера, Исабель Альенде – железная леди похлеще, чем Жорж Санд!

– Довольны ли вы переводами своих книг?

«Мои работы переведены на такое количество языков, часто я и алфавита их не знаю – поэтому полагаюсь на профессионализм переводчиков полностью. Язык – дело очень тонкое, я сама в свое время переводила, и прекрасно помню, испанский эквивалент требует в пять раз больше слов, мой муж утверждает, что опознает письма, написанные по-испански – по весу, не глядя на конверт. Там, где англичане обходятся двумя фразами, нам нужны две страницы. Совершенно разные языковые традиции.

Ни одно произведение не переводится слово в слово, это нормально. Когда я узнаю об успехе моей книги где-то в далекой и незнакомой стране – я про себя думаю, что переводчик, наверное, снова улучшил написанное мною, и спасибо ему.

Английский и испанский – моя основа и опора, у меня постоянно два языка в голове. Готовлю я на английском, это вполне органично, мне ничего не мешает, и с мужем-американцем полное взаимопонимание. Но язык любви – испанский, только испанский.»

– Где вы берете сюжеты для ваших романов? Из личного опыта?

«Да, у меня часто спрашивают, и я отвечаю: – Ну что вы, только Google и подготовительная работа. Вы смеетесь, а нет точного ответа, тут все сразу. Мои дети повесили плакат у меня в квартире: «Помни, все сказанное тобой она процитирует в следующей книге!» Ну, наверное, преувеличили… но в чем-то правда. Я беру от людей, наблюдаю, слушаю, запоминаю. Я всю жизнь иностранка, посторонняя – и для писателя это хорошо. Я смотрю на происходящее со стороны, многое видится отчетливей.»

Кен Фолетт: интерактивная литература

Автор мирового бестселлера «Столпы земли», написанного в 1989 году, действие происходит в вымышленном городе Кингсбридже (в Витории, Испания, где находится собор Catedral gótica de Santa María, вдохновивший Фолетта на создание романа, вызвавшего необычайный приток туристов, писателю установлен памятник) Кен Фолетт выступает в одном из самых больших залов Франкфуртской ярмарки. Зал переполнен.

Повод для приглашения писателя-мультимиллионера довольно прозаичен, хотя как посмотреть – немецкая фирма Bastey Lubbe, создает первую видеоигру по произведению писателя в непосредственном контакте с создателем романа. Цифровой вариант книги «Столпы Земли» станет не просто еще одной соблазнительной приманкой для траты денег и времени, но вполне всерьез обозначается авторами как «интерактивная литература». Марко Шнайдерс, глава германской компании, в подробностях рассказывает о необходимости сохранить эмоциональный образ персонажей, черты личности каждого из них, передать палитру переживаний и чувств, не теряя сюжетной линии повествования.

Кен Фолетт за время своей успешной деятельности привык ко всем видам выступлений (он еще и музыкант-любитель, свободные часы посвящает гитаре), дискуссия об игре по мотивам собственной книги (в продаже она появится в 2017 году) его нисколько не смущает.

«Смутить меня – тяжелая работа, вам этого не удастся!» – улыбается он журналистке, спросившей, как он относится к факту, что новые поколения привыкнут к его творению как к видеоигре, и вряд ли захотят читать саму книгу. «Мы производим цифровой продукт, это новая форма литературы, мне это интересно. Возможно, такие эксперименты уже производились с другими романами, но в моей практике это первый случай. Всегда приятно делать что-то в первый раз. Может случиться все, что угодно. Возможно, читатели заинтересуются литературой, а возможно, я сам стану производить видеоигры, кто знает! Я очень люблю музыку, а над цифровой версией работают два композитора! Когда я пишу книгу – со мной рядом ни одного композитора нет, а тут сразу два!»

Женщина – арт-критик бальзаковского возраста спрашивает у писателя, считает ли он готовящийся к выпуску продукт новой формой искусства. Фолетт после долгой паузы отвечает вопросом на вопрос: а почему вас это интересует? Я не задумывался ни разу, для меня это видеоигра, все сказано! Она должна быть хорошо сделана, у меня список выбранных эпизодов, мы сделали селекцию, оставили нужное, убрали лишнее, теперь для каждого эпизода находим визуальный эквивалент.

– Значит, это новый вид искусства, – сделала вывод арт-критик и села на свое место. Вопросы на этом закончились, и присутствующим показали маленький фрагмент из будущего произведения. Представитель фирмы-производителя добавил, что предназначена видеоигра для детей от шести до двенадцати-шестнадцати, играть можно как поодиночке, так и группами. «Но не раньше 2017-го – работы много, специалисты-разработчики в количестве ста пятидесяти человек заняты проектом».

________

И напоследок, вместо постскриптума – новость от 12 октября, в несколько строк: лауреатом немецкой букеровской премии стал писатель Франк Витцель за роман «Фракция Красной армии, придуманная летом 1969 года подростком с маниакально-депрессивным синдромом». Мнение жюри: «Автор работает на плохо пока освоенном пространстве спекулятивного реализма. Германский Book Prize вручается за блестящую лингвистическую работу, представляющую собой изящнейшую вязку слов и идей, это удивительная смесь поп-арта, политики и паранойи». Поздравляем победителя!

ОТПРАВИТЬ:       

Статьи по теме:

• Талон за макулатуру.
  Как советская власть контролировала общество через книгоиздание и библиотеки.
• «Если хочешь быть забытым писателем, поезжай в Европу».
  О будущем книгоиздания, авторском праве и белых медведях.
• Электронное книгоиздание в России (2016).
  Производство и распространение электронных книг в России: структура, проблемы и перспективы.
• Академическое книгоиздание умирает. Что будет дальше?
  Открытый доступ как единственный путь к решению проблем научных издательств.
• Сюжет меняется.
  Продажи электронных книг падают, а печать вполне себе жива.
• Открытое письмо книжного сообщества в поддержку фонда «Династия» .
• «Мы избавлены от неврозов невысокой отдачи».
  Интервью с создателями екатеринбургского «Кабинетного ученого», издающего книги о семье Бриков, Мишеле Фуко и перевале Дятлова.
• Бестселлеры XVIII века.
  На начало XVIII века пришлось становление массового книгопечатания, книжного рынка и возникновение самого феномена бестселлера — книги.
• О «Мысленном волке» и не только .
  Алексей Варламов встретился с читателями и рассказал об историческом пути России, любимых писателях и своей новой работе на посту ректора Литературного института.
• Франкфуртские встречи: «Социальные сети – маркетинговый рай или ад?».
  Юлия фон дем Кнесебек, со-директор компании Open Publishing об актуальных способах издания и продажи книг.