Суды над блогерами становятся все более привычными, а эта область судебной экспертизы – все более востребованной. С одной стороны, хорошо, что коллеги-лингвисты не останутся без куска хлеба, с другой же – боязно самому «попасть под раздачу».
Мне в руки попало заключение судебного специалиста по лингвистической экспертизе Ирины Владимировны Гарт по делу о блоговой записи, сделанной в ЖЖ под ником tetraox 21.04.07. Вот так вот, запись сделал tetraox, а судят некоего Дмитрия Валерьевича Ширинкина. Собственно, мне бы уже этого вполне хватило в качестве основания для отклонения уголовного обвинения. Но то мне.
Экспертам по лингвистической экспертизе, очевидно, неведомо то обстоятельство, что многие уходят в виртуальный дневник специально, чтобы отделиться от своего обыденного каждодневного «я», которое покорно таскается на работу и молча выслушивает разносы начальства. То есть такое понятие, как «сублимация», оставленное нам в наследие классиком психоанализа, лингвистам неведомо. Неведом им и такой феномен, как псевдоним, широко практикуемый в литературе и искусстве. Между тем никнейм и аватар ничем функционально существенным от псевдонима не отличаются. Использование никнейма-псевдонима каким-нибудь известным литератором сигнализирует о том, что он меняет маску.
Природа любого публичного высказывания определяется средой, окружением, в котором оно сделано. Вступая в виртуальное пространство, ты попадаешь не в жизнь, а в ее виртуальную модель. Следует ли объяснять разницу между жизнью и моделью? В случае с блогами эта разница очевидна. В так называемой жизни мы имеем дело с физическими телами юридических лиц, коммуницирующих друг с другом, а вот в блоге вместо людей появляются тексты и текстики или картинки. То есть разница, казалось бы, очевидна. В моделировании ситуаций, будь то искусство или литература, позволительно то, что непозволительно в реальности. Блоговые модели создают воображаемые языковые миры с воображаемыми авторами этих языковых миров.
Так вот, блог – это сначала игра, а уже потом все остальное. Блог – это публичное выделывание на сцене, кто уж как может. Еще раз подчеркнем, что сцена – виртуальная. Да, за блогерами стоят и живут люди, но блогеры – не люди, это маски людей. Они играют в разнообразные функции своей публичной письменной речи. Есть блогеры, которые ведут сразу несколько дневников, есть такие, которые тщательно скрывают свою личность, а есть такие, которые выставляют ее напоказ. Тут уж от авторской интенции зависит, как себя повести. А ведут себя очень и очень по-разному, но то, что они пишут, по дефолту не равно тому, что делают создатели блогеров в так называемой реальной жизни. А то, что сверх дефолта, то есть презумпции невиновности, следует еще доказывать и доказывать с привлечением улик не только в виде слов. Иначе получается, как если бы игроку в Doom предъявить обвинение в том, что он имел намерение и, более того, всеми своими действиями показал, насколько он серьезен в своем намерении покрошить в капусту полчеловечества. Ну, идите и вяжите всех ролевиков. Они там постоянно друг другу угрожают оружием.
Вопрос прежний, в чем состоит та или иная функция блогового высказывания? Оно же сообщение, что бы нам ни писали наперегонки профессиональные юристы и лингвистические эксперты. Они мне напоминают ковбоя из американской глубинки, ломанувшегося на сцену с криками: «Эй, черная обезъяна, прекрати душить белую женщину!»
Для того чтобы понять интенцию того или иного речевого акта, следует привлечь контекст. Блогосфера вся целиком есть необходимый контекст, в котором следует рассматривать каждое отдельное сообщение. Далее идут более дробные контексты, по разным принципам объединяющие и группирующие игроков. Вне контекста невозможно понять, о чем идет речь. Вернее, понять, о чем речь, можно, но в очень разных смыслах, которые привносятся извне интерпретатором. Интерпретатор домысливает тот контекст, который ему в данный момент удобен. Вырвав из контекста, можно приписать сообщению практически любое значение. А судьи, собственно, кто? Какой контекстуальный заказ они выполняют?
Между тем существуют такие понятия, как прагматика и интенция сообщения. Именно интенция, по сути дела, инкриминируется автору блоговой записи, причем, снова заметим, не рассказчику сообщения, не аватару, а человеку с паспортными данными Ширинкина. Ну, ведь не за «сообщение» же судить автора. Или все-таки? Судят за саму передачу, публикацию сообщения? Судья поставила перед экспертом выдающийся по своей двусмысленности вопрос, достойный занять место в ряду античных парадоксов: «Является ли текст в целом или какие-то его фрагменты сообщением о готовящихся действиях, создающих опасность гибели людей?» Является ли текст сообщением? Да, разрази меня гром! Является. Любой текст является сообщением. Сообщением = информацией. Но вот какова прагматика конкретного сообщения – этот вопрос уже отнюдь не столь очевиден.
Судят за интенцию, то есть за конкретные намерения, направленные на совершение конкретных действий. Вообще-то за намерения судить как-то тоже не очень принято. В любом случае интенцией авторского сообщения в виртуальном пространстве является в первую очередь публичное самовыражение посредством слова. Иногда картинок. При этом формы и прагматика самовыражения определяются тем материалом, в котором оно выражается. А выражается оно, еще раз повторим, в слове. Не в пулях, пистолетах или бомбах, а в словах. Можно ли судить за тягу к словесному самовыражению?
Перед тем как делать экспертизу, следовало бы изучить специфику языка блогового пространства, а не обращаться за смыслом каждого слова к этимологическим словарям столетней давности. Это все равно что подходить к языку Владимира Сорокина со словарем языка протопопа Аввакума. Исследования по языку блогосферы пока немногочисленны, но уже имеются. Например, серия работ Гасана Гусейнова о функциональной природе речевых актов в сети.
В частности, в последней работе ЖЖ-юзера gasan «Неполная коммуникация в блогосфере: эрративы и литуративы» разбираются блоговые мемы «как страшно жить!» и «кровавая гебня». Автор убедительно показывает, что значения подобных речевых конструкций ни в коем случае нельзя понимать в пределах логики прямого высказывания: «New York Times не видит выражения лица российского блогера. В результате газета попадает в анекдотическую ситуацию, давая одновременно абсолютно буквальный и абсолютно ошибочный перевод коммента».
Ровно в ту же ошибку, что и американская газета, впадает и эксперт И.В.Гарт, когда приводит словарные значения используемых блогером слов, механически складывая их в ни с чем не сообразный общий смысл.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
-NCO.png)
