Давно собирался написать на непростую тему восприятия происходящего в США. В России все же суть и масштаб событий остаются не в полной мере понятыми. Вместе с тем сами события носят крайне резкий и местами вызывающий характер, что маскирует суть происходящего. А последствия будут глобальными, так как затронуты очень важные для современного общества вопросы.
Начнем с того, что суть BLM протеста — это признание того факта, что устранение сегрегации в предыдущей «революции» 60-х годов прошло не полностью и зафиксировало массу системных противоречий. В последние десятилетия в США действовала система институтов, ограничивающая социальную мобильность черных. Прежде всего, это жилье и школы. Доступ к хорошему образованию целиком зависит от того, в каком районе ты имеешь дом, а возможность покупки дома в приличных районах для черных системно ограничена, там драконовские кредиты и несравнимые с белыми условия. Таким образом, у многих поколений фиксируется жесткий неравный доступ к социальным лифтам — у черных детей просто нет шансов конкурировать с белыми за места в школах и университетах.
Как следствие, почти на порядок различается уровень накоплений у белых и черных, что является следствием разницы в социальных возвожностях и квалификациях. Все это — прямое следствие ограничения на доступ к образованию на раннем периоде. Есть много и других сегрегационных механизмов, которые фиксируют черное население США в «социальном гетто», но доступ к образованию — самый сильный.
Фактически в современной цивилизации поставлен важный вопрос — как можно измерить деструктивное влияние одной социальной группы на другие, как вменить ответственность за это и как это исправить. Такого рода социальные катаклизмы всегда приводили к революциям, а почти все революции происходили «грязно», особенно в случае накопленных обид.
Почему пришло время «революции черных»? Мир становится все более прозрачным и все более плоским. Если раньше социальные диспропорции маскировались прохой информированностью о том, как живут другие, многое происходило «за высокими заборами», то в последние годы мир стал значительно прозрачнее, благодаря соц сетям и т. п. Уровень социального напряжения между теми, кого сегрегируют, и теми, кто получает бенефиты от сегрегации, стал стремительно нарастать. Рано или поздно это напряжение должно было вылиться на улицы, и это случилось.
Для американского общества это означает необходимость глубокого пересмотра механизмов регулирования общественной жизни. При этом значительная часть этих механизмов — это практики ведения тех или иных бизнесов (риелтерского, например, банковского и т. п.). Именно сила консервативных общественных практик в прошлом дважды давала «контрреволюционный» откат после начала освобождения черных в ходе Гражданской войны, а потом в ходе выступлений 60-х. Декларировались сдвиги, но потом системно «на местах» формировались контр-институты, фиксировавшие сегрегацию. Это выносится сейчас на фронтлайн противостояний, поскольку необходим очень глубокий и системный пересмотр пратик деятельнсти во множестве сфер.
Это играет на руку, несомненно, демократам с их желанием «более сильного государства», без контроля которого маловероятно, что будут меняться консервативные практики «на местах». Насколько это качнет чашу весов на ближайших выборах — сказать сложно, но уже понятно, что доверие к сложившейся системе институтов в США подорвано и кризис полиции — просто самая яркая часть системы, менять придется десятки институтов и практик.
Фактически, это возвращение отложенного долга, когда системное угнетение и сегрегация столетиями приносили определенные доходы, которые никто не поторопился вернуть. И в такой постановке вопроса эта тема неожиданно начинает играть уже вне США, поскольку в мире есть масса обществ, в которых социальная несправедливость законсервирована и продолжает системное угнетение, начатое ранее.
В России мы имеем весьма своеобразную ситуацию. «Возвращать долги» за системное угнетение низших сословий пришлось в ходе кровавых событий начала ХХ века. И сколько бы мы ни обсуждали, насколько это было конструктивно и полезно, понятно, что накопившейся энергии протеста было очень много, и ей уже никто не мог управлять. Построенное в итоге советское общество имело массу недостатков, но имело явное достоинство — в нем не было системы угнетения. Была неравномерность доходов, но она не вытекала напрямую из доступа к власти, условно «академик» или «герой полярник» (как, впрочем, и сварщик высшего разряда) получали больше, чем высокопоставленный чиновник. Коррупция имела место, иногда гротескная, но это были эксцессы, а не система.
В последние 30 лет пост-СССР в России упорно строится общество, в котором формируются угнетаемые и управляющие сословия. Одни получили доступ к ресурсам и сумели сформировать закрытую систему социальных лифтов, в которую крайне сложно пробиться чужому уже сейчас (одно время некоторые договорились даже до нео-аристократии), другие же попали в ловушку низких доходов и стали все дальше от социальных лифтов, дающих шансы на успех.
Сложно оценить, насколько шансы пробиться к благополучной жизни у среднего россиянина сравнимы с шансами на жизнь, «как белые» у американских черных. Но иногда создается впечатление, что в России значительная часть общества теряет веру в возможность роста благополучия у себя и своих детей. Это не может не привести к росту социального наряжения, а как следствие — к эксцессам.
Как и в США, ключевым институтом снижения такого неравенства является образование, точнее, возможность получать адекватные профессии и расти по карьерной лестнице. Формально запретов и ограничений у россиян нет, фактически — попасть в «хорошие школы» крайне сложно, а уровень остальных падает. Это еще не катастрофа черных в США, когда им просто закрыт доступ к нормальному образованию, но уже начался пролог роста очень сильного социального напряжения.
Пример США показывает, что социальное неравенство в цифровую эпоху имеет все более высокий протестный потенциал. Ярче контрасты, сильнее недовольство, быстрее и проще организация протестов, сильнее солидарность, легче воспроизводство успешных кейсов сопротивления. И тут бесполезно «фильтровать сети». Нужно лечить системные диспропорции, и, как минимум, работать над снижением противоречий. Цена бездействия и почивания на «традициях» может быть очень высока.
Источник: facebook.com/kuznetsov.eu
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- Пандемия и климатический кризис в США.
Как США переживают стихийные бедствия в эпоху коронавируса . - Незаменимых у нас нет?
Существует ли у России «план Б» в отношении Белоруссии. - Тяжелое лето.
- Количество заболевших Covid-19 растет, но смертность падает.
В чем дело? - Об использовании слова «негр».
- Все тайские трансы — проститутки, а шведы жить не могут без тройничка.
Чего стоят национальные секс-стереотипы? - Эволюция, сегрегация или общество всеобщего контроля?
Что такое трансгуманистические технологии и куда они нас ведут. - Кому выгоден пролайф? .
Почему запрет абортов в США — это борьба за президентское кресло 2020 года, а не за жизни. - Пост-Трамп, или Калифорния в эпоху ранней Ноосферы.
Длинная и запутанная история одной поездки со слов путешественника. - Карьера Трампа: начало.
Отрывок из книги Боба Вудворда «Страх: Трамп в Белом доме» издательства «Альпина Паблишер».
