Кому-то нравится, а кому-то нет, но у многих людей в России возникает смутное ощущение, что они возвращаются в эпоху своего детства. Когда-то в нашей стране было столько правил, что не нарушать их было невозможно. Поэтому время текло медленно, все люди были братьями, надеяться было не на что - и тёплое болото частной жизни поглощало всех. А кто высовывался, тот пинал на себя...
Первые 20 лет своей жизни я был мальчишом-плохишом. Это началось с детского сада: я всегда служил примером «плохого ребенка». Мне не всегда дозволялось гулять на детской площадке с остальной группой, я подолгу простаивал в углу, во время тихого часа моя «кровать» стояла в противоположном углу, подальше от всей группы, чтобы группа могла спокойно поспать..
Это продолжилось в школе, где в кабинет директора я ходил как на факультатив. Маму вызывали в школу не реже раза в неделю. Класса со второго я стал завсегдатаем школьных педсоветов (или как там это называлось), на которых очередной раз рассматривалось мое персональное дело. Чуть позже, постоянным клиентом сначала детской комнаты милиции (были такие смешные заведения при советской власти) и, повзрослев, вполне обычной КПЗ.
После поступления в военное училище, куда меня фактически «отдали» (потому что каждый первый говорил моей маме, что «если не в военное училище, то шансов продержаться год на свободе у меня крайне мало») – ничего не изменилось. Меня наказывали, отправляли на гарнизонную гаупвахту, исключали из комсомола.
Закончилось все это единовременно. Когда я ушел из военного училища и оказался в институте, где окружающие меня люди вдруг стали видеть во мне не прирожденного хулигана, а нормального, равного себе человека. И мой «социальный протест» быстро сошел на «нет». Сам собой.
Все это время я видел вокруг себя людей, которые несут откровенную чепуху на собраниях, а потом, вне работы, предаются беспробудному пьянству. Видел друзей, которые во дворе были нормальными пацанами и от души участвовали в драках с условным «другим двором», но тряслись перед строгой ахинеей завуча по воспитательной работе. Людям, заставшим то время, не надо объяснять, как разнились реальности.
Все эти 20 лет я не был сознательным диссидентом. Я вообще никаким диссидентом не был – находясь сначала в военном городке, а потом – в военном училище, такого слова просто в лексиконе у нас не было. Сказать, что я не задумывался над тем, почему я столь очевидно выпадаю из окружающей меня действительности, было бы неправдой. Задумывался. И в конце концов пришел к выводу, что я просто на каком-то, недоступном моему подростковому пониманию, уровне – не вписываюсь в систему. И не видел в этом ничего страшного.
И вот мне казалось, что мне просто досталась такая роль – быть вне системы. Этаким «опереточным» хулиганом, про которого все знают, что, даже несмотря на то, что он «вроде неплохой парень» , ему просто отведена такая роль в том театре социального абсурда, который разыгрывался вокруг.
Периодически система, в лице отдельных представителей, совершенно искренне пыталась вовлечь меня внутрь. Пропуская подробности – не получалось. Не получалось не сказать взрослому «начальнику», что он несет полную ересь. Не получалось промолчать, когда условный комсорг, с которым вчера выпили по бутылке «Агдама», вдруг начинал свои пафосные речи перед вчерашними же собутыльниками. Иногда не получалось натурально не двинуть кому-то в морду.
Я не строил никаких планов на будущее, понимая, что оно в тумане и устраивать свою жизнь придется в параллельном мире...
А потом все изменилось и я прожил 25 отличных лет. Занимаясь только тем, чем мне самому хотелось заниматься. Общаясь только с теми, с кем я сам хотел общаться (что важнее – не общался вынужденно с теми, с кем противно общаться, чего абсолютно лишены большинство сограждан). Да еще и получая более чем достойное вознаграждение за любимые занятия.
И вот эти 25 лет закончились ☹ «Здравствуйте, знакомые чувства»...
Ты вновь – чужой на этом празднике жизни. У тебя вновь нарастает ощущение, что «система» вокруг тебя живет по совершенно иным законам, что ты в этой системе – инородное тело. И нет ни малейшего желания встраиваться в нее. Ханжество, тупость, вранье – все это начинает встречаться все чаще на твоем жизненном пути, это обволакивает тебя. Множество знакомых, которых ты считал отличными ребятами – не видят ничего страшного в том, что они ловко встроились в систему государственного воровства или вранья. Да много чего, о чем все и так знают.
Добро пожаловать в детство...
Источник: i-business.ru
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- 7 запрещенных фильмов шестидесятых.
- Метафизика Гагарина.
В пасхальную неделю 1961 года сын плотника впервые в истории человечества преодолел земное притяжение. - Куда уходят мечты: размышления в годовщину космического юбилея.
От героев космоса к героям спецопераций: структуры чувственности. - Дневник архангельского пенсионера Паршинского, 1941 год.
Чудо, что кто-то решался посвящать свои мысли бумаге во времена сталинского правления, тем ценнее открытие новых дневников. - Бунт обреченных.
3 февраля незамеченной в российских СМИ прошла памятная дата, круглая годовщина трагедии, которую нацисты назвали в своё время «Мюльфиртельская охота на зайцев» . - Своеобразие русского национального характера.
Американский писатель и публицист русского происхождения предложил на страницах чешского издания "Literarni noviny" своё видение противоречий между Россей и Европой, основываясь на своеобразном трактовании истории Государства Российского. - Месть упущенных возможностей.
- Советская повседневность через призму очуждения.
- «Эй, ты, недостреленный…».
Эсер Немцов и юнкер Чубайс. - Советские горожане 1920-х.
За буржуазные ценности и богатство.
