Александр Кузнецов: «На наш взгляд, та система доступа к научной информации, которая существует сейчас, несправедлива. Идея открытого доступа не потому хороша, что всё бесплатно и доступно, а потому, что она более честная».

— Александр Юрьевич, какой «путь» к открытому доступу Вы считаете более перспективным – «зелёный» или «золотой»?

— Я за «золотой» открытый доступ. Я считаю, что информация должна быть подготовлена и выверена. Нельзя просто сказать «вот вам кусок мяса, ешьте его». Профессионал приготовит это мясо — поджарит или сварит, приправит, добавит гарнир. И я готов заплатить за готовку, даже если сырое мясо досталось мне бесплатно.

Существует понятие научного журнала, именно он «готовит» материал так, чтобы учёному было «съедобно», «вкусно». И мы должны что-то за это заплатить. На мой взгляд, «зелёный» доступ – это отличная идея, но она, скорее всего, превратит научную информацию в помойку. Должен быть кто-то, кто будет модерировать процесс.

— Есть университеты, которые размещают информацию в репозиториях и отвечают за её качество.

— Сначала необходимо дойти до такого уровня развития, чтобы не нужно было проверять, что куда помещается и как. Пока, по крайней мере в нашей стране, эту работу делают, основываясь на непрофессионально-добровольческом подходе. И я сомневаюсь, что в ближайшее время в университетах появятся службы, которые смогут обеспечить функцию рецензентов и издателей. Мне кажется, каждый должен заниматься своим делом и получать за это достойные деньги.

— Почему сейчас актуальна проблема с подпиской?

— Денег всегда не хватает. Это закон денег. Потратить 2 миллиарда наиболее эффективным образом — очень продуманно, чтобы если не все ученые, то 80% имели доступ ко всей необходимой информации, — задача решаемая. Это вопрос эффективности подписки, эффективности доступа. Возможно, и не нужно будет 2 млрд, получится обойтись меньшими суммами. Я не уверен, что дать всё всем, заплатив сумасшедшие деньги – это правильное решение. Дай хоть 5 млрд – всё равно, если ты их потратишь неэффективно, кто-то останется без доступа.

Я считаю, что научная информация — действительно научная информация из специализированной области — для большинства обывателей непонятна и бессмысленна. Работать на то, чтобы у домохозяек и младших школьников была возможность прочитать научную статью по физике всегда, в любое время, когда они этого захотят, со своего домашнего компьютера — это глупость. Для чего им это? Не надо к этому стремиться.

Платить деньги за подписку на всю страну – это бессмысленная трата денег. Другое дело, движение в сторону открытого доступа. В конечном итоге доступ к информации получат все, но это будет побочным эффектом того, что информация станет доступна именно всем заинтересованным ученым.

— Как насчёт гуманитарных наук?

— Если это гуманитарная область, доступная всем слоям населения, то это всё-таки научпоп. Я считаю, что если мы воспринимаем гуманитарные науки как науки, то там, безусловно, есть пласты знаний, разработанные поколениями исследователей, которые не могут быть доступны человеку, никогда не изучавшему эту область. Не все мы философы, историки или экономисты, даже если многие так про себя думают. Если человек получил высшее образование по определенной специальности, это уже значит, что он и какой-нибудь школьник разговаривают на разных языках.

— Но эти исследования могут применять специалисты, а не учёные. У них должен быть доступ к информации?

— Для этого должны быть построены определённые «мосты». У нас есть передний край науки, исследований и разработок. И люди, которые ими занимаются, могут быть оторваны от жизни и не осознавать, зачем конкретно они это делают. Они просто изучают свой вопрос. И должны быть другие люди — посредники, инноваторы, которые могут придумать, как использовать изобретение во благо обществу.

Я помню, лет 30 назад проходила выставка роботов. Там был робот, который на острие меча крутил волчок. Казалось бы, полная ерунда. Но кто-то сделал машину, которая может сохранять баланс с предельной точностью. Она демонстрирует возможности науки и техники. И должен быть человек, который придумает, как использовать эти возможности, как это сделать интересным для массового потребителя, создаст бизнес-модель.

Существует целая индустрия для внедрения разработок, например, специальные менеджеры, которые ищут технологии и придумывают, как их можно внедрить – так было в РОСНАНО, например.. Есть мнение, что все учёные в мире работают на 50 крупных корпораций и не понимают, что они делают, зачем и как это может быть применено. Они специалисты в своей области, — например, обрезают хвосты мышам. И смотрят, как они сращиваются. И вроде бы ничего. А на самом деле они изучают регенерацию клеток, потом другой ученый воссоздаст печень, потом врач будет её пересаживать, спасет чьи-то жизни и заработает массу денег. Но пока один ученый просто режет хвосты этим мышам, и не надо обычным людям всего знать.

— Так нужен открытый доступ к науке или нет?

— Нужен, но мы должны быть уверены, что даём доступ именно к науке, а не к лженауке. Значит, кто-то должен действительно подтвердить, что это научное открытие, что эта технология имеет право на жизнь, что её можно использовать, что она не вредна. И это делают специалисты. Доступ должен быть именно к научным знаниям.

— Каково будущее научных журналов?

Принадлежность к журналу говорит о том, какую экспертизу и оценку прошёл материал. Журнал определяет степень рецензирования, степень доверия, степень новизны. Публикация в «имиджевом» научном журнале говорит об уровне научного исследования. И оно подтверждено тем коллективом: редколлегией и рецензентами, которые его выпустили. С этой точки зрения роль журнала не изменится.

А вот понятие журнала, я считаю, скоро трансформируется. У нас был такой проект с Иваном Засурским 4 года назад — научное издание нового типа. Я считаю, что в целом эта идея очень правильная: нужна экосистема, в которой публикация сама продвигается за счет своей авторитетности и важно, кто именно её рекомендовал, кто её прорецензировал, кто подтвердил её качество.

— Не журнал, а сообщество?

— Я считаю, что журнал уже и есть то самое сообщество, просто это понятие будет чуть более размыто. Существует, допустим, облако экспертов и существует какая-нибудь платформа, которая ежемесячно публикует тысячи статей. И вот у нас есть одно облако экспертов и одно облако статей, связанные между собой. Каждая публикация, попадая в этот мегажурнал, проходит рецензирование. И такие мегажурналы уже существуют. На мой взгляд, есть определенная классификация рецензентов и, как следствие, статей. И есть некая оценка значения — с помощью того же самого цитирования. На основе этих нескольких параметров будет определяться важность и значимость статьи.

Допустим, статья очень значимая, у неё потрясающие оценки рецензентов, высокий уровень цитирования. Но к какой научной школе она принадлежит? Я, например, считаю, что направление, в котором работает эта школа, неверное, поэтому поставлю информацию из этой статьи под сомнение. Уже с самого начала, когда ты смотришь или читаешь какой-то источник, ты сразу примерно понимаешь, как к этому относишься. Как со СМИ: есть разница, где ты прочитал ту или иную новость — в газете «Правда» или в «СПИД-Инфо».

Журнал как таковой перестанет существовать. Я думаю, что вместо него появится некая система оценок публикаций. Причем не однозначная — эта публикация лучше, эта публикация хуже. Это будет несколько ветвей или сложный классификатор, который даст вам возможность найти статью, прочесть её и посмотреть на ту или иную позицию с точки зрения мирового сообщества.

— Почему НЭИКОН занимается темой открытого доступа?

— На наш взгляд, та система доступа к научной информации, которая существует сейчас, несправедлива. Идея открытого доступа не потому хороша, что всё бесплатно и доступно, а потому, что она более честная. Она не основана ни на узурпировании прав, ни на захвате знания частным коммерческим издателем, она основана на некотором справедливом распределении вознаграждения за ту работу, которую ты выполняешь. Так честнее, чем то, что есть сейчас.

— Какие планы по развитию открытого доступа существуют в России?

— Наша страна не является ведущей мировой державой, которая выдает основную часть научных статей и может задавать политику в этой области. Поэтому бежать впереди паровоза или хотя бы его толкать мы не можем. Мы можем отслеживать направление этого паровоза, или ветра и быть готовыми поднять паруса, когда двинется вся флотилия. У информационного обеспечения науки очень сложная экономика, поэтому, одни считают, что смогут заработать на открытом доступе, другие уверены, что понесут убытки. На самом деле, всё это зависит от страны, но для тех, кто публикует мало, открытый доступ будет выгоднее. Для тех же, кто публикует много, он будет ещё более дорогой моделью. Но, по крайней мере, это будет справедливо.

В России на данном этапе необходима прежде всего просветительская деятельность. Нужно пытаться донести информацию о преимуществах открытого доступа до тех, кто принимает решение о трате денег. Даже те средства, которые тратятся на подписку, можно использовать для того, чтобы менять курс корабля, делать акцент на перевод российских статей в открытый доступ. Переводить только российские статьи бессмысленно, потому что 2,5% научного знания не сделают наших учёных более осведомлёнными. Но мы можем вложить наши 2,5%, когда масса статей в открытом доступе станет критической. Может быть, это тот муравей, который освободит лося.

В Европе на открытом доступе настаивают именно те организации, которые финансируют исследования. А у нас же одна из таких организаций каждый год платит всё больше и больше двум крупнейшим коммерческим издательствам в мире, и об открытом доступе речи нет. Это не просто отставание от мирового тренда – это движение в противоположную сторону. Должны измениться приоритеты в головах тех, кто выделяет деньги на доступ к информации и контролирует его. Без денег ничего не получится, но помимо денег должна проводиться слаженная трудоемкая работа с читающей аудиторией, с издателями и, конечно, с авторами научных публикаций, т.е. со всем сообществом.

ОТПРАВИТЬ:       

Статьи по теме:

• Образование, просвещение, инфотейнмент.
  Каких знаний хотят люди.
• Не сразу строится.
  История проекта «Ноосфера» и глобальные перспективы открытого доступа.
• Жажда познания.
  Как проводят курсы повышения квалификации учителей в Омске.
• В Берлине прошла конференция по открытому доступу.
• Горизонты открытого доступа.
  На конференции НЭИКОН в Армении обсудили вопросы открытой науки и цифровой трансформации библиотек.
• Улучшение по Парето.
  Как перевести культурное наследие в общественное достояние и открыть к нему доступ: обзор исследования ЦЭМИ РАН.
• Шесть вопросов об открытой науке. Часть 2.
  О плате за публикацию статей и «зеленом» открытом доступе.
• Шесть вопросов об открытой науке. Часть 1.
  О недоверии к ученому сообществу, открытом лицензировании и «бронзовом» открытом доступе.
• Единая инфраструктура.
  Почему публикация открытых данных важна для развития государства.
• Оперативность, защищённость, качество.
  Руководитель ГПНТБ России Яков Шрайберг о ключевых условиях развития открытого доступа к науке.