Театр на Малой Бронной славится сложной судьбой. Получится ли ее изменить новому худруку Сергею Голомазову, что взвалил на себя вериги, которых обычно бегут молодые режиссеры?
Если в Театре имени Е. Вахтангова смена руководства произошла в силу, как это ни печально, естественных причин, а вопросы могла вызывать лишь сама кандидатура, тоже, впрочем, обсуждавшаяся еще покойным Михаилом Ульяновым, то в театры имени К. Станиславского и на Малой Бронной новые «хозяева» пришли как антикризисные менеджеры и в результате не самого благовидного стечения обстоятельств.
Поставленные ими спектакли — предмет отдельного разбора, хотя судить о деятельности театра нужно в первую очередь по творческим результатам. Но в данном случае есть еще и повод поговорить о кризисе самого института художественных руководителей.
Труппа без труппы
Кто входит сегодня в список наиболее заметных режиссеров поколения от 30 до 45? Кирилл Серебренников, Миндаугас Карбаускис, Константин Богомолов, Владимир Агеев, Роман Самгин, до недавнего времени перечень не обошелся бы и без Нины Чусовой, справедливо будет также назвать Сергея Алдонина, Александра Огарева...
Об отсутствии режиссерского поколения говорить не приходится. Но можно ли представить кого-то из перечисленных, скажем, Кирилла Серебренникова, в качестве художественного руководителя пусть даже не академического театра с труппой, набранной еще при царе Горохе, но хотя бы собственного театрального дела, им самим созданного?
Вопрос риторический. При этом очевидно, что любой из режиссеров этого поколения предпочитает работать с определенным кругом артистов, а также художников, композиторов и т.д. и, приходя на постановки в тот или иной театр, зачастую приводит их с собой — так часто поступает Владимир Агеев, Сергей Алдонин, реже — Роман Самгин и Константин Богомолов.
А, скажем, Кирилл Серебренников в рамках труппы того или иного театра из спектакля в спектакль приглашает на ключевые роли одних и тех же актеров, игнорируя (ни в коем случае не в упрек творческому человеку будет сказано) остальных. То есть можно условно говорить, что вокруг харизматичных режиссеров складывается некое подобие собственной труппы.
Но эти труппы, порой весьма устойчивые, видимо, не нуждаются в привычной системе «театра-дома». Тем более не нуждаются в ней сами режиссеры, которым проще, да, пожалуй, и творчески интереснее, работать на разных площадках, с разными коллективами и не заморачиваться проблемами, не связанными напрямую с выпусками собственных спектаклей, но неизбежными для режиссера, имеющего в театре статус «главного», не говоря уж о «худруке».
Всё, что им нужно, у них уже есть — круг единомышленников и театры, не просто готовые предоставить свои сцены, но выстраивающиеся в очередь с предложениями о сотрудничестве, временном и чисто творческом. Современный успешный российский режиссер воспринимает должность худрука не как признание творческих заслуг, а как тяжкий крест или по крайней мере как помеху в карьере.
Чудо о Малой Бронной
Если уж на то пошло, удивление вызывают те немногие, кто все-таки отваживается занять некогда желанный и престижный, а сегодня дискредитированный и не обещающий ничего, кроме головной боли, пост художественного руководителя репертуарного театра.
Среди них особенно хочется выделить Сергея Голомазова, пришедшего в Театр на Малой Бронной, который трясло еще с советских времен, когда оттуда выживали Анатолия Эфроса, а уж за последние 10 лет переживший такое количество «дворцовых переворотов», что, как говорится, Шекспиру и не снилось.
Изгнание Сергея Женовача, затем Андрея Житинкина, бесславный, да и просто странный сезон пионера новорусской антрепризы Леонида Трушкина, период фактического творческого безвластия, наконец, проводы на пенсию одиозного (еще с тех самых легендарных времен травли Эфроса) директора Ильи Когана и назначение Сергея Голомазова…
События проносились перед изумленными коллегами как в карусели, оставляли при этом желать лучшего и репертуар театра, и заполняемость его зала.
В отличие от Галибина и Туминаса, Голомазов, имея за плечами опыт режиссерской и преподавательской работы, в качестве худрука дебютировал.
Вектор его политики обозначился сразу: ставка была сделана на комедии, разного уровня и сорта, но призванные вернуть зрителя в театр. Без публики театр мертв — в этом Голомазов оказался един с новым директором Константином Чернышевым.
Комедия комедии, конечно, рознь. Но классические «Плутни Скапена» Мольера, соединяющий интеллектуальную традицию с бульварной «Либертен» Шмитта или фарсово-мелодраматичный «Я не Раппапорт» Гарднера в рамках этой политики заняли каждый свою нишу, не опуская при этом театр до уровня совсем уж работающего на потребу развлекательного заведения.
Очередная премьера — «Концерт для белых трубочистов» по пьесе Джо Ортона — опять-таки комедия, и, более того, комедия положений (Голомазов прежде уже ставил ее под оригинальным названием «Что сказал дворецкий?» в антрепризе).
Привыкшие к высокомерию прессы, на «Концерт...» театральных критиков решили вообще не звать. Хотя автора при жизни сравнивали с Уайльдом и, даже если уйти в сторону от совсем не веселых обстоятельств биографии Ортона (его зарубил топором любовник), пьеса гораздо интереснее, чем просто обычная, пусть даже хорошо сделанная, комедия положений (как, например, сочинения Марко Камолетти).
Строится она на пародировании штампов психоанализа и сюжетных ходов бульварных мелодрам, а главным образом, как точно сформулировал режиссер-постановщик, на выворачивании наизнанку ханжеских представлений о морали, что, надо полагать, и для автора, творившего в 1960-е годы, было самым актуальным.
Голомазов, со своей стороны, тоже пытается преодолеть ханжество продвинутой публики и переломить стереотипы по отношению к «несчастливому» театру.
До заметных результатов пока еще далеко (впрочем, поставленная уже при Голомазове Алексеем Фроленковым инсценировка «Хроник Нарнии» оказалась в числе бесспорных хитов для семейного просмотра), но разболтавшаяся труппа, особенно молодая ее часть, пополнившаяся недавними студентами, все-таки почувствовала вкус к работе.
Скоро он ей понадобится в полной мере — Голомазов замахнулся на «Аркадию» Стоппарда, о которую до него уже обломали зубы куда более благополучные «Мастерская Фоменко» и «Табакерка», а также питерский БДТ имени Г. Товстоногова.
Притом что «Аркадия» тоже, в сущности, комедия, и в этом смысле от «генеральной линии» худрук не отступает.
Сергей Голомазов на ТК «Культура» |
Читать @chaskor |