Театр Наций старательно поддерживает репутацию одной из самых современных площадок Москвы. В ход идут не только постановки мэтров мировой режиссуры на основной сцене, но и камерные премьеры сцены малой. Например, «Дыхание» Марата Гацалова.
В основе спектакля – одноименная пьеса британского драматурга Дункана Макмиллана. Лауреат нескольких престижных премий (среди них – премия Лоуренса Оливье в номинации «Лучшая новая драма»), Макмиллан, кажется, заимствует темы своих произведений из заголовков газет и дискуссий в социальных сетях. Он исследует депрессию, феминизм или изменение климата, умудряясь не только в постановке вопросов, но и в стилистике ответов следовать золотому правилу актуальности. Так, герои «Дыхания» экономят воду и электроэнергию, увлекаются философией, занимаются благотворительностью, тусуются в клубах и непрерывно, как на сеансе психоанализа, обсуждают страхи, травмы, ожидания и неврозы друг друга. В общем, полностью соответствуют представлению о современной молодой паре европейского образца.
Спектакль Марата Гацалова дополняет «злободневность» текста модными театральными приемами. Минимализмом декораций: действие происходит в квартире с белыми стенами и стандартным набором бытовых принадлежностей. Полной раскрепощенностью: в «Дыхании» актеры ругаются матом, сидят на толчке и ходят по сцене голышом. Стертостью интонаций, видимо, призванной подчеркнуть обыденность происходящего.
Премьера Театра Наций рассказывает частную историю расставаний и встреч; обобщения и выводы здесь не просто неуместны – невозможны. Даже с усилием и натяжкой в «Дыхание» нельзя вложить идею. В безупречной стерильности постановки абсолютно не за что ухватиться.
В программке нам обещают спектакль о родительских чувствах. И первое время кажется, что это определение не так уж далеко от истины. Он (Роман Шаляпин) и Она (Людмила Трошина) давно вместе и задумываются о ребенке. Но при мысли об ответственности, с которой связано чудо рождения, молодых людей накрывает волна страхов. Макмиллан приводит подробный перечень сомнений: от беспокойства за судьбу малыша в несовершенном мире до желания пожить для себя, от размышлений о перенаселении земли до опасения, что ребенок нарушит хрупкую гармонию в паре. Впрочем, перечислением дело и ограничивается. Как говорилось выше, драматург и режиссер избегают даже намека на умозаключения и концепции. «Дыхание» - всего лишь набросок с натуры. По принципу: что вижу – то пою. Или: чего только ни бывает на свете! Универсальная характеристика пьесы. Идеальное объяснение для любых особенностей постановки. Почему актеры выходят на сцену обнаженными? Потому что в жизни люди раздеваются. Зачем в диалогах мат? Потому что иногда люди ругаются. Почему Он лежит в ванной, а Она накрывает на стол, если, судя по тексту, действие происходит на парковке магазина? Потому что люди принимают ванну, едят и покупают продукты – последовательность не имеет значения.
В концепцию Макмиллана-Гацалова не вписывается только «идейная» организация сценического пространства. Как школьная тетрадь, оно разграфлено гладильными досками, обеденными столами, стиральными машинами и т.д. и т.п. Он и Она движутся между этими призраками домашнего уюта по раз и навсегда заданным траекториям, не замечая, как отодвигаются стены, а в пустых шкафах возникают тарелки и стаканы, однотипные платья и костюмы. Ритуал, превращаясь в альфу и омегу семейной жизни, поглощает не только краски и время, но и самих героев (в нескольких эпизодах вместо актеров на сцене появляются их видеопроекции). И вырастает в непреодолимую преграду между любящими.
Быт как корень зла – мысль не слишком оригинальная. И все же за нее цепляешься, как за единственную константу в подвижном до расплывчатости мире «Дыхания». Родительская ответственность занимает создателей спектакля не более получаса. Оставшееся время постановка, набирая обороты, несется без руля и ветрил, по касательной затрагивая темы одиночества и предательства, воспитания, любви, смерти – но при этом не формулируя ни одного развернутого высказывания. И не порождая ни одного художественного образа.
В плоском вакууме постановки, как от нехватки кислорода, начинает кружиться голова. От монотонного бормотания героев клонит в сон. Все это, конечно, можно рассматривать и преподносить как достижение: премьера Театра Наций показывает не искаженную идеологией, не нагруженную условностями реальность. Проблема в том, что самая заурядная и загубленная бытом биография будет если не значимее, то разнообразнее спектакля Марата Гацалова.
Лишенное нюансов, эмоций и метафор «Дыхание» показывает выхолощенную, бездыханную жизнь. Жизнь со страниц газетной хроники. Ориентироваться на нее, подражать документу – часто озвучиваемая задача современного искусства. «Дыхание» справляется с ней почти безупречно. И желающие воочию увидеть театр, уравненный в приемах и правах с отфильтрованным уличным шумом, не будут разочарованы. Остальным рискну предложить альтернативный вариант.
«Дыхание»
Пьеса Дункана Макмиллана в постановке Марата Гацалова
Он и Она вместе уже несколько лет. Она пишет диссертацию. Он – музыку. Они снимают квартиру, ходят в кафе, обсуждают свои сексуальные проблемы, родителей, коллег, мечты, книги. Они хотят ребенка, но боятся ответственности. Ей удается забеременеть. Случается выкидыш. Она впадает в депрессию. Они расстаются. Он хочет жениться на другой. Она просит его прийти на похороны матери. Потом они занимаются сексом. Она опять ждет ребенка. Он уходит от невесты. Они женятся. Рожают ребенка. Стареют. Умирают.
Если свести искусство к пересказу частных историй (любых – и любыми средствами), этот ликбез без проблем заменит спектакль Марата Гацалова, сэкономив почтенной публике время и деньги. Чтобы восполнить эффект театральности, можно посмотреть в интернете фотографии Людмилы Трошиной и Романа Шаляпина. Купить гладильную доску. Или переложить белье в шкафу.
ОТПРАВИТЬ:
| Читать @chaskor |
Статьи по теме:
- В пространстве ожидания.
«В ожидании Годо» в Театре имени Вахтангова. - О божьем даре и яичнице.
Премьера в Театре Российской Армии . - Собачье сердце.
Премьера спектакля Дмитрия Крымова. - Ушел из жизни известный актер и композитор Олег Анофриев.
- Театр абсурда Сухово-Кобылина: старый шут закон.
«А судьи кто?». - Проще сложного.
Гарольд Пинтер в постановке Сергея Газарова. - О том, как моя жизнь превратилась в ад.
История молодого человека. - Посмотри на меня.
«Заповедник», СТИ, режиссер Сергей Женовач. - В стране глухих.
«Бетховен» в театре «Практика». - Ода, а не реквием.
Почему стоит отменить слияние Московского камерного театра с Большим и восстановить Михаила Кислярова.
