Активистке Ирине Теплинской, которая возвращалась после трёхмесячного пребывания на Украине домой в Калининград, после прилёта в аэропорт при досмотре на таможне были подброшены наркотики. Ирина известна своей борьбой за права наркозависимых в России. Подброшенные наркотики она считает ответом на её действия по защите программ заместительной терапии для наркоманов.
Не так давно Ирина Теплинская подала индивидуальную жалобу специальному докладчику ООН по праву каждого на наивысший достижимый уровень физического и психического здоровья по поводу запрета на применение в России опиоидной заместительной терапии (ОЗТ). Ирина также обжаловала в российских судах отказ Министерства здравоохранения Калининградской области о назначении ей заместительной терапии. В августе 2011 года в удовлетворении жалоб ей было отказано. Ирина планировала обращение в Европейский суд по правам человека.
Ирина является сильным и известным правозащитником — первым человеком в стране, кто не постеснялся открыто рассказать о своём заболевании наркозависимостью и призвал к соблюдению прав человека в отношении таких же, как она. Пронзительная история Ирины — о жизни, полной гонений и страданий, — сегодня известна по всему миру. В феврале 2011 года Ирина встречалась с верховным комиссаром ООН по правам человека Наванетхем Пиллэй во время её визита в Россию и говорила с ней о проблемах с лечением наркозависимости в России в целом и отсутствии доступа к заместительной метадоновой терапии в частности.
Ирина не боялась выступать в защиту прав человека с открытым лицом, несмотря на крайне негативное отношение ФСКН Калининградской области к программам снижения вреда. Так, летом 2009 года ФСКН Калининградской области письменно угрожала уголовной ответственностью активистам, желавшим открыть программу обмена шприцев в Калининграде. После обращения в ООН в адрес Ирины со стороны ФСКН Калининградской области поступали настойчивые требования о «визите» в ФСКН. Но повесткой её не вызывали — не было оснований. Видимо, терпение ФСКН лопнуло после того, как Ирина вышла на очередной рубеж — обращение в Европейский суд по правам человека.
Ирина боролась за право на здоровье цивилизованным способом — в судах, опираясь на конституцию России и высшие стандарты международного права. Видимо, у сторонников запрета заместительной терапии не нашлось аргументов для спора в правовом поле. Ирине банально подбросили таблетку метадона в аэропорту. В настоящий момент она находится под следствием по обвинению в контрабанде.
Ирина Теплинская является координатором по работе с сообществом Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости им. Андрея Рылькова и членом руководящего комитета Евразийской сети снижения вреда.
Президенту Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости им. Андрея Рылькова (ФАР)
Ане Саранг
от Абдюшевой (Теплинской) Ирины Николаевны
22.10.1966 г. р., паспорт № 27 09 237528
Заявление
Случилось то, чего я больше всего боялась с тех пор, как началась моя судебная тяжба с Россией. Напомню, что в феврале 2011 г. я обратилась в Министерство здравоохранения Калининградской области с просьбой назначить мне лечение наркозависимости заместительной терапией на основании моей медицинской карты из наркологии, где я на учёте с 1983 г. Мне отказали на основании того, что ЗТ в России законодательно запрещена. Решение Минздрава я обжаловала в районном суде со ссылками на Конституцию РФ и все международные правовые документы. 27 мая 2011 г. районный суд Ленинградского района оставил без удовлетворения моё заявление об оспаривании действий Минздрава, после чего была написана кассационная жалоба в областной суд Калининградской области. 3 августа 2011 г. Калининградский областной суд оставил без изменения решение районного суда. Дальше я собиралась подавать жалобу в Конституционный суд РФ и Европейский суд по правам человека.
Сама я с 14 мая по вчерашний день, 18 августа, проходила реабилитацию в Украине — судебным процессом занимались мои доверенные лица.
Вчера, 18 августа 2011 г., я прилетела в Калининград из Киева в 14:45 и уже на паспортном контроле поняла, что что-то не так. После штампа в паспорте о прохождении пограничного я поставила на ленту ручную кладь — у меня была наплечная сумка — в ней стояли два киевских торта, я лично их клала в абсолютно пустую сумку. В багаже ещё была спортивная сумка с вещами, которую я должна была получить. Мне не дали даже зайти на территорию РФ — меня ждали на этом проходе, загородили его 4 мужчины в штатском, кинолог с собакой и 4 женщины из службы аэропорта. Мужчины в штатском представились сотрудниками ФСБ аэропорта, показали удостоверения (руководил этим Евгений Драпп) и предложили пройти на личный досмотр. Меня завели в комнату и дали собаке понюхать эти две сумки. Она ничего не унюхала, потому что у меня ничего не было. Когда я сказала, что у меня есть ещё сумка в багаже, они хотели забрать талон и найти её, но я отказалась. Объяснила, что она у меня без замка — ничего не стоит открыть её и что-то подложить. Пришлось им идти со мной в багажное отделение. Вызвали таможенников — их стало человек 15. Я нашла свою сумку, и начался обыск. Обыскивали только сумку из багажа, т.к. таможенники за ручную кладь не отвечают. Понятыми были тоже сотрудники аэропорта, от гражданских людей меня изолировали. Составили протокол допроса (копии у меня имеются) — в протоколе описано всё, что было в сумке, и заключение, что ничего запрещённого к провозу не обнаружено. В сумке были мои носильные вещи, мыльные принадлежности, стиральный порошок и АРВ-терапия. Стиральный порошок был в пакете, я пересыпала, т.к. пачка не влезала в сумку. Терапии было на неделю, но она была частично россыпью, т.к. моё доверенное лицо из Калининграда мне её высылала в таком виде в Украину бандеролью. 14 таблеток эпивира, 14 зиагена были в баночке от эпивира, а 28 таблеток интеленса — в пакете, как пришли в бандероли. В описи порошок записан как стиральный, а таблетки — под названием, которые я назвала им, сказав, что принимаю лечение от ВИЧ. После этого меня опять повели в комнату для досмотра и оставили с сотрудницами аэропорта: они меня обыскивали и они же были понятыми. Меня раздевали догола, прощупали каждый шов — ничего не нашли. Описали ноутбук и т.д., опять обыскивали спортивную сумку. Только порошок и терапию уже отложили в сторону, как изъятое, и написали «неизвестный порошок» и «неизвестные таблетки». Но таблетки при этом тщательно описали: цвет, размер, форма, выбитые на них цифры и буквы. После моей настоятельной просьбы (приём АРВ-терапии прерывать нельзя) и созвонов с начальством мне дали лекарств на 2 дня. Остальное опечатали, подписали, и эти же сотрудницы-понятые поставили на них подписи.
Торты вытащили из сумки-авоськи, распаковали, всё пересмотрели. Когда торты посмотрели, меня вдруг попросили дать сумку, хотя было видно, что она пустая. Я удивилась, но дала, потому что видела, что там ничего нет. Когда же одна из них стала её трясти, оттуда выпала таблетка, словно из рукава, — причём такая, каких я никогда не видела: размером с цитрамон, ярко-белая, с одной стороны написано «40», а другая глубоко разделена на 4 части и каждая часть выпуклая и острая, как маленькие пирамидки. Таблетку тоже опечатали. В протоколе я написала, что АРВТ и стиральный порошок принадлежат мне, а таблетку впервые вижу, у меня её не было. Я осознала весь ужас происходящего: меня не пустили на территорию РФ, чтобы обвинить в контрабанде наркотиков, и таблетка эта появилась не случайно — скорее всего, это наркотик.
Потом меня отвезли в пограничное управление (ФСБ), а АРВТ, таблетку и порошок отправили на экспертизу. С меня взяли объяснения, где я собственноручно написала всё как есть и объяснила свои опасения. Историю обнаружения таблетки я тоже описала и отказалась от неё. Меня продержали в пограничном управлении до 23:30, забрали оба паспорта, чтобы я никуда не скрылась.
Хочу также подчеркнуть, что обыск был проведён незаконно. В качестве понятых участвовали те же женщины, которые меня обыскивали, — сотрудники таможни аэропорта.
Сегодня следователь сообщил мне, что по результатам экспертизы в таблетке, которую мне подкинули, обнаружен метадон. Сейчас я поеду к следователю, что произойдёт после этого, мне неизвестно.
Полагаю, что мне подкинули метадон именно потому, что я выступала и выступаю за снятие законодательных барьеров в России для лечения наркомании методом заместительной терапии с использованием метадона и бупренорфина. Я считаю, что это было сделано с целью дискредитации моей социальной позиции, из мести за мои попытки защиты прав наркозависимых в национальных и международных органах, включая суды г. Калининграда.
Хочу сообщить, что, находясь в Украине в последние два месяца, я не принимала метадон или какие-либо наркотические средства или психотропные вещества. Моя реабилитация была в условиях, свободных от наркотиков. Для подтверждения этого я готова пройти все необходимые тесты.
Прошу оказать любую помощь в защите моих прав, нарушенных действиями правоохранительных органов. Настоящим доверяю ФАР представлять мои интересы во всех российских и международных органах и организациях, а также распространять информацию обо всём, что со мной происходит, во всех средствах массовой информации, веб-сайтах и иных источниках информации. Не возражаю против распространения ФАР в моих интересах информации о моих медицинских диагнозах и моих персональных данных.
Ирина Абдюшева (Теплинская)
19 августа 2011, г. Калининград
Ссылки на все указанные в тексте документы можно посмотреть на сайте rylkov-fond.ru
Читать @chaskor |